Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953–1964 годах

В 27 января — 5 февраля 1959 года состоялась работа внеочередного XXI съезда КПСС, специально созванного по инициативе Н.С.Хрущёва для рассмотрения и утверждения «Контрольных цифр развития народного хозяйства СССР на 1959–1965 годы». Как мы уже писали выше, сама идея семилетки возникла вовсе не спонтанно. Одни авторы (В.А.Шестаков, А.И.Вдовин[820]) уверяют, что главной причиной её появления стал переход от традиционной отраслевой к территориальной структуре управления народным хозяйством страны, что и потребовало столь кардинальных изменений всей системы государственного планирования. Другая группа авторов (Ю.В.Аксютин, Д.О.Чураков, Н.Верт[821]) полагает, что переход к семилетке был вызван крайне неудачным ходом выполнения планов шестой пятилетки и срывом практически всех её главных показателей. Наконец, ещё одна группа авторов (Г.И.Ханин[822]) утверждает, что: во-первых, причины отказа от выполнения шестой пятилетки и замены её семилеткой до сих пор не вполне ясны; во-вторых, искать главную причину «в невыполнении заданий шестой пятилетки по ряду показателей» не очень продуктивно, поскольку «в этом отношении она не отличалась от предыдущих пятилеток»; в третьих, предположительно главная причина состояла в том, что было принято решение сделать гораздо «больший крен в развитии самых прогрессивных отраслей советской экономики и отраслей военно-промышленного комплекса», о чём красноречиво говорят контрольные цифры «Директив по семилетнему плану на 1959–1965 годы», утверждённых на этом партийном съезде.

Помимо главного решения, ради чего собственно и созывался сам съезд, на нём, в том же хрущёвском докладе прозвучали и два важных «теоретических» постулата, которые партийная пропаганда тут же окрестила «творческим развитием идей марксизма-ленинизма». Первый постулат гласил, что создание мощной индустриальной базы внутри страны и образование мирового лагеря социализма зримо свидетельствуют не только о полной, но и об окончательной победе социализма в СССР, поскольку полностью исчезла угроза реставрации капитализма не только изнутри, но и извне. Второй же постулат, логически вытекавший из первого, гласил, что отныне главной исторической задачей всего советского народа и всех государственных и общественных институтов становится развёрнутое строительство коммунистического общества и его построение в ближайшие двадцать лет. Причём, как считают ряд историков (О.Л.Лейбович, Ю.В.Аксютин[823]), «прорыв в коммунистическое будущее», судя по всему, не только соответствовал хрущёвской убеждённости в явных преимуществах советского планового хозяйства над рыночным хозяйством буржуазных государств, но личным амбициям Н.С.Хрущёва, который грезил стать вровень с В.И.Лениным как вождём революции и отцом-основателем советского государства и И.В. Сталиным, под руководством которого был построен социализм и одержана историческая победа в войне. Кстати, как ни странно, но в своём докладе впервые за все эти годы Н.С.Хрущёв публично упомянул в положительном контексте усопшего вождя, заявив, что в период индустриализации и коллективизации «наш народ совершил глубочайшие преобразования под руководством партии и её Центрального Комитета, во главе которого долгие годы стоял И.В.Сталин».

Как известно, вопреки партийному уставу традиционных выборов в состав нового ЦК по итогам этого съезда не проводилось, а посему не проводился и организационный Пленум ЦК. Однако это вовсе не означало, что в скором времени внутри высшего руководства не последуют новые перестановки. И действительно, уже в ноябре 1959 года Н.С.Хрущёв инициировал пересмотр функций и полномочий двух членов своего самого ближнего круга и очень влиятельных членов Президиума ЦК — А.И. Кириченко и А.И.Микояна. Как уверяет А.В.Сушков[824], за время пребывания в должности второго секретаря ЦК Алексей Илларионович Кириченко приобрёл куда больше врагов, нежели сторонников среди членов высшего руководства, в основном из-за грубого и высокомерного отношения к ним. Об этом же позднее писали и ряд его коллег, в том числе А.И.Микоян, П.Е.Шелест и В.Е.Семичастный[825], которые считали его вспыльчивым и грубоватым, но при этом добрым и неподлым человеком. Между тем профессор Г.И. Ханин был абсолютно прав, когда писал о том, что одни мемуаристы делают акцент на грубости А.И.Кириченко, а другие — на его требовательности, и скорее всего было и то, и другое, вполне органически сосуществуя в одной личности. Однако именно «второе качество, всё более выходившее из моды, и привело к его падению»[826].