Хрустальное сердце фарфоровой куклы (СИ)

— Я такая маленькая по сравнению с тобой, — шепчет она, едва Шото отрывается от ничуть не сладких, но до трепетного ужаса манящих губ. — Это нормально?

— Предлагаешь загуглить? — усмехается, тяжело дыша от напряжения в теле и слегка сбитого дыхания, и утыкается своим лбом в её, устанавливая прямой зрительный контакт. — Или попробуем положиться на авось?

Широкая ладонь с пояснице уже перебралась обратно к бедру, мягко сжимая его, натягивая между пальцами упругую гладкую кожу. Два тела сжимаются и разжимаются, словно волны, то льня друг другу, то отстраняясь.

— Можем и попробовать. К тому же, это даже немного…

— Возбуждает?

— Да… — смущённый, но честный ответ. — Кажется, именно это слово подходит.

— Ты такая маленькая… Такая идеальная… — восхищённо шепчет Тодороки, прижимаясь губами к точёной скуле. — Такая моя…

Пояс халата давно развязался. Его плечики были где-то в районе локтей — чистый шёлк, из которого Момо изготовила спальный наряд, слишком легко скользил по подсушенной коже. Приподняв рукой девушку, прижимая губами куда-то к её шеи, Тодороки позволил ткани мягко скользнуть с рук Айзавы. Они легли обратно. Теперь губы, а потом и зубы, облюбовали место под маленьким ушком.

— Кажется, от такого остаются следы… — тихо прокомментировала девушка, слегка постанывая. Рука парня, что не держала её под затылком, медленно, оглаживая чувствительную кожу, пробиралась под её маечку к груди, не скованной лифом.

— И пусть… — отзывается он не сразу, оставляя ещё одну метку чуть ниже. — Прилепишь пластырь. Я сам тебе выберу.

На задворках сознания беловласки мелькнула мысль, что это тщательно подготовленная месть от Шото за то, что она заставила пообещать его прийти в школу с пластырем на разбитом льдом катка носу. Но она тут же отмела её — Тодороки не злопамятный и уж точно не стал бы злиться из-за заботы со стороны Эбигейл. Уж что-что, а её он принимает с завидной жадностью, словно восполняя те пустоту, что оставил ему отец своим воспитанием и ограничением от материнской ласки в столь юном возрасте.

— Пластырь с пингвинчиками или кроликами будет слишком заметным… особенно в определённых местах… — добавила девушка тут же, почувствовав, как Шото метить выемку на изгибе её шеи.

— Как хорошо, что ты носишь водолазки… — только и сказал он.

Эбигейл усмехается, прикрывая глаза и отдаваясь ощущением. Теперь она чувствует, как рука парня накрыла одну из её грудей и мягко сжимает. Девушка не считала свой бюст особенно внушительным, он немного уступал в размерах Яойорозу, но это не печалило его обладательницу. Однако её грудь всё-таки не помещалась в ладони парня, а ведь у него она была весьма большая. Словно обретя новую, ранее неизвестную, но вмиг ставшую желанной игрушку, парень сминал её, то и дело большим пальцем потирая торчком стоящий от возбуждения сосок.

Девичьи пальцы одно руки оттянули волосы парня у самых корней, посылая электрические заряды по его телу. Второй она пробралась под футболку, сжимая бугрившиеся на спине Тодороки горячие мышцы и подтягивая ткань, скрывающую мужской торс, к верху, чтобы совсем скоро её снять. Восхищение контрастом их сил и телосложений увеличивалось с каждой секундой в разы.

Левая рука будущего героя отпускает затылок и скользит вниз, одновременно с правой. Одна останавливается около нетронутой ранее груди, другая — у самой резинки шортиков. Пальцы проводят вдоль так, чтобы касаться слишком чувствительно сейчас живота. Там снова что-то ухает, и Эбигейл чуть ли не в экстазе закатывает глаза — настолько это приятно.

— Моя… — снова шепчет Тодороки.

— Мой, — повторяет за ним Айзава.

Майка уже собралась складками над оголённой грудью, от смущения и негодования от мысли, что она почти раздета, а Шото нет, Эбигейл вцепилась руками в футболку парня. Получилось так, что она натянула вещь до шеи парня, пока тот выцеловывал себе дорожку к девичьему животу. Повинуясь воли Айзавы, он на несколько секунд принял сидячее положение и стянул с себя уже ненужный элемент одежды, выбрасывая его куда-то за спину, даже не смотря в его сторону. Горячо. Очень.

— Красивая, — довольно произносит парень с высоты собственного роста наблюдая открывшейся вид. В горле снова становится сухо, Эбигейл быстро облизывает губы, смачивая их слюной, а её соски твердеют еще больше. Она и сама в восторге от тела партнёра. Для неё оно намного шикарнее, чем её собственное. Те же мысли с точностью до наоборот поселились в голове Тодороки.

Не в силах и дальше сдерживаться, Шото рывком приник к губам девушки, срывая с них поцелуй вместе с зубами, словно яростно сдёргивая застрявшее бегунки со шторой в гардине. Секунда, и он то же проделывает с шеей, ключицей, грудью, пока руки окончательно стягивают майку с Эбигейл. Только с сосками он нежен и старателен — не дурак, знает, что у некоторых девушек с ними шутками плохи. Только у Айзава не очень чувствительные соски, она даже не заметила, когда Тодороки нечаянно царапнул по ним зубами. Значит, можно не особо сдерживаться.