Хрустальные небеса

Он кивнул подбородком в сторону «бурановской» фотографии на странице журнала.

- Часов Вадим Петрович, писатель, - нехотя сообщил я, отвечая на рукопожатие. Особого желания вступать в разговор я по-прежнему не испытывал.

- Нынешней осенью будет отмечаться юбилей полета «Бурана», - продолжая улыбаться, сказал Лосев.

- Вы, наверное, готовили корабль к старту? - из вежливости поинтересовался я.

- Не только, - собеседник покачал головой. - Я еще и летал на нем.

- Ах, вот как! - я, заинтересовавшись, подался вперед. - Так значит, вы участвовали в испытательных полетах модели «Бурана» здесь, на Земле?

- Нет, - он еще раз качнул головой. - Я летал на этом корабле в космос.

- Но позвольте, - я слегка опешил. - «Буран» стартовал на орбиту всего один раз! И тот его полет был беспилотным!

- Я участвовал именно в том единственном космическом полете, - Лосев широко улыбнулся, -который состоялся 15 ноября 1988 года.

- А, вы меня разыгрываете! - я фыркнул, окидывая его скептическим взглядом. Вот еще шут вагонный выискался на мою голову! - Напрасный труд, дорогой Игорь Иванович! Я хорошо знаком с историей космонавтики и знаю, что...

- Хотите, я расскажу о своем космическом полете? - он прервал меня буквально на половине слова, лихорадочно блеснув глазами. - Тогда, осенью восемьдесят восьмого, три десятка лет назад.

- Э. - я замешкался с ответом.

- Я не фантазер и не психопат, - словно угадав мои мысли, со смешком произнес Лосев. - И действительно летал на «Буране».

2.

Небо манило меня с детства. Очень хотелось взлететь в голубую высь, промчаться стрелой над лесами и полями, подняться еще выше - туда, где каждую ночь далекими огоньками зажигались звезды.

На Байконур я попал после окончания авиационного техникума. Меня призвали в армию, полгода я провел в «учебке». И весной восемьдесят седьмого года в звании младшего сержанта оказался в Казахстане, на космодроме. Назначение я получил в военную часть, которая готовила к полету наш советский космоплан.

Я буквально влюбился в огромную рукотворную птицу, которой вскорости предстояло подняться на орбиту. Как только выдавалась свободная минутка, я приходил в испытательный зал, в котором шли проверки корабля, и часами любовался крылатой машиной. И мечтал. Очень хотелось сесть в пилотское кресло «Бурана», полететь в космос, взглянуть на Землю с высоты. Еще на гражданке в английском журнале «Космические полеты» я прочел, что пилотов американского «шаттла» иногда называют «шаттлонавтами». Ну, а мне очень хотелось стать «буранавтом» - пилотом «Бурана».

Обычно солдатам и сержантам не доверяют серьезных работ на технике. Обслуживают космические корабли опытные офицеры-испытатели и гражданские специалисты. А мы, военнослужащие-срочники, заняты на подсобных работах: помыть-почистить, отнести- принести. Ну, и конечно, охрана объекта, наряды и караулы.

Но мое авиационное образование плюс увлеченность авиацией и космонавтикой позволили мне постепенно войти в когорту испытателей. Из кожи вон, чтобы пробиться к своей мечте, я не лез, но так уж получилось, что несколько раз помог решить довольно сложные технические задачки во время проверок корабля. Сначала к моему мнению относились весьма скептически и настороженно: мол, это что еще за всезнающий сержант выискался? А потом работа на технике подтвердила мою правоту. Неслыханное дело: за полтора года службы я, еще совсем мальчишка, подал три заявки на изобретение. Меня заметили, постепенно стали привлекать к испытательным работам, все более сложным. И по службе пошел карьерный рост: очень быстро из младшего сержанта я сделался старшиной. Командир части предложил мне остаться в армии на сверхсрочную службу, пойти в прапорщики. А гражданские спецы с «космических» фирм звали к себе, техником в испытательский отдел.

Как специалист я занимался автоматикой пилотской кабины космического корабля. Хотите - верьте, хотите - нет, но схему управления «Бураном» я выучил на зубок. Можно было разбудить ночью, и я ответил бы на любые вопросы. С закрытыми глазами мог собирать управленческие контуры. Научился по мельчайшим нюансам работы оборудования определять погрешности и неполадки. В общем, я жил жизнью этой крылатой машины. Иногда мне даже казалось, что мы слились с ней в единое целое.

Старт «Бурана» изначально планировался на конец октября восемьдесят восьмого года. Но случилась неполадка в работе пускового устройства. Полет отложили до середины ноября. Испытательные бригады снова провели весь комплекс проверок бортовых систем.