Хрустальные осколки

«Вдохнешь их аромат – и потеряешь рассудок», – предупреждал Учитель Риши.

Эни следовал по стопам опекуна, ведь Като жил один. У него не было ни жены, ни детей. Он первым испил эликсир, лишающий мужскую особь семени жизни. Иначе к людям не отпускали.

Как гласила История миров, восемь тысяч лет назад небесные слуги спустились в Средний мир и соблазнились красотой человеческих женщин, и плодами их греховного союза стали чудовища огромного роста с невиданной силой. Неутолимый голод побуждал полукровок-гигантов нападать на людей и питаться их плотью. Кровь невинных лилась рекой, что означало: баланс между Средним и Верхним мирами нарушен. И тогда правитель Первого уровня Небес Азарья, отвечавший за человеческие жизни, разгневался и обратился за помощью к главному богу Йоганнесу. И по приказу своего господина божественные кузнецы сковали из чистого золота и серебра сияющие мечи, останавливающие регенерацию бессмертных существ, – легендарные клинки Солнца и Луны, которыми небесные воины вскоре свергли гигантских полукровок.

После победы над полукровками Азарья издал Указ «Об обязательной стерилизации небесных слуг, отправляющихся в Мир людей», утвержденный самим первым Светлым Владыкой царем Аттиусом. Главнокомандующий небесным войском Като добровольно ушел в отставку, но продолжил идти по пути отваги и первым испил эликсир, чтобы спуститься защищать смертных от сил Тьмы.

«Долг превыше всего» – Эни свято верил в это. Перед глазами промелькнули фрагменты воспоминаний…

Когда во времена правления диктатора Фиуса появилась возможность сбежать к людям, юный небожитель помчался к Като просить благословения. Опекун внимательно выслушал воспитанника и покачал головой:

– Мой дорогой Эни. Ты мой сын, как и Дэйви. Я люблю вас обоих. Я желаю вам лучшего и счастливого будущего. Твоя душа рвется к людям, но цена твоего желания слишком велика, Эни.

– Я готов, Като, – пытался убедить воспитанник опекуна, но тот не спешил соглашаться с ним. Более того, Като противился отчаянному решению Эни:

– Нет, Эни. Ты еще слишком юн и не прожил жизнь. Я не могу позволить тебе принять столь опрометчивое решение.

– Но…

– Ты не должен слепо следовать за мной, Эни. Ты не знаешь всей правды о том дне. Я видел, как отцы убивали своих детей, отсекали им головы.

Эни нервно сглотнул.

– Кровь лилась рекой. Мне и по сей день слышатся крики. Жуткое проклятие. И мои мысли были об одном: уж лучше я продолжу исполнять свое предназначение, лишенный семени жизни, но уберегу свою возлюбленную, дам ей возможность выйти за достойного мужчину и родить детей. Мое чувство было запретным. Но в страшном сне я бы не поднял клинок на собственное дитя, даже если б это было чудовище адских земель! – с горечью поведал Като.

Эни молчал, не зная, как реагировать. Като продолжал:

– Я отпустил свою женщину, но не переставал молиться за нее. И по милости судьбы я нашел вас. Я никогда не испытывал такого счастья, Эни.

– Мне не нужна другая семья, Като. Ты и брат – моя семья.

– Ах, Эни, сынок, ты так юн! Мы живем тысячи лет. И влюбляемся только один раз. Чувства не враги, а испытания, и надо пройти через них достойно. А у тебя еще вся жизнь впереди и свои уроки. И Дэйви обретет свободу и примет ответственность за свою жизнь, я же не смогу опекать тебя вечно. Кто знает, возможно, ты захочешь узреть свое продолжение в детях, стать любящим отцом и наставником для них. Эни, сердце каменеет без заботы о других.

– Като, я принял решение. Помогать людям – это мой путь. И я готов пожертвовать своим будущим ради высшей цели, – настаивал Эни.

Опекун вздохнул и обнял воспитанника. Эни оставался непреклонен в своих убеждениях. Като гладил его короткие волнистые волосы, отговаривая от безумной идеи:

– Как твой опекун я… не могу дать тебе благословение. А стражи не пропустят тебя. Я попрошу за тебя у Его Святейшества Ансиэля. Светлый Владыка милостив, он разрешит тебе спуститься и без зелья.

Эни договорился с Като, но схитрил. Как только опекун отправился на срочное задание в Мир людей, воспитанник незаметно встал в очередь у Золотых врат. Заместитель Его Святейшества Фиуса Адоний, стоя с другим небожителем, держал в руках перевязанные свитки, провожая крылатых переселенцев в Мир людей, пока грозные стражи охраняли кубок с заветным зельем, а двое других – врата. Оно гневно бурлило, выплескиваясь на хрустальные стенки сосуда, а от одного вида жуткой темно-зеленой жижи крутило живот.

Эни терпеливо ждал своего часа, как внезапно прозвучал вопрос и оживил столпотворение:

– А нам обязательно пить это зелье? Мы не можем просто спуститься к людям без него?

Десятки пар фиалковых глаз уставились на высокого крылатого юношу.

Губы Адония сжались в тонкую нить, а морщины на лбу углубились.

– Обязательно пить зелье! Вы что, хотите плодить чудовищ?! Хотите своим легкомыслием нарушить баланс человеческого мира?

Юноши, стоящие впереди, замешкались.

– Я не буду влюбляться в человека. Я вообще ни в кого не влюблюсь, – настаивал на своем храбрец. Эни полностью разделял его мнение.