Хрустальные Звёзды

Обложившись бумагами, Джон подсчитывал что-то на калькуляторе. Он жал на кнопки с таким ожесточением, точно под одной из них таилась вредоносная тварь, которая жрала деньги его семьи, и её непременно нужно было придавить. Кнопки громко щёлкали, Джон часто сбивался и, досадливо морщась, начинал сначала. Стелла то и дело механически проводила рукой по своей любимой скатерти, которую стелила исключительно перед приходом гостей. Только вот гостей сегодня не намечалось, скатерть после недавнего визита друзей следовало отправить в стирку, а Стелла сидела, смотрела на бурое пятно от вина и только вздыхала.

– Вы чего такие хмурые? У нас что, серьёзные проблемы?

Лиса аккуратно поставила в угол рюкзак и принялась расшнуровывать ботинки. Ей хотелось казаться беспечной, но это плохо получалось – от недавнего приподнятого настроения не осталось и следа.

Джон, не отрывая взгляда от бумаг, заметил, что проблемы эти – решаемые: у них пока что есть и крыша над головой, и еда в холодильнике, а Стелла добавила, что всё в порядке, и жизнь вообще была бы райской, если бы ей не приходилось по несколько раз в день отвечать на звонки кредиторов.

– Ну так не отвечай, – ответил Джон сухо. – Смысл с ними разговаривать. Пока нам не выплатят страховку…

– Смысл? – голос Стеллы подозрительно зазвенел, и Лиса испугалась, что мама сейчас расплачется. – Я разговариваю с ними не потому, что мне делать нечего, знаешь ли. Я говорю им: «Зачем вам подавать на нас в суд? Вы только потратите деньги на адвокатов. Мы не можем вам сейчас заплатить, но мы ждём выплат от страховой компании. И тогда мы начнём расплачиваться с вами». Они слушают. Соглашаются. А потом звонит кто-то другой, и мне приходится повторять всё заново. Но пока я с ними разговариваю, у нас есть шанс сохранить ферму.

Джон пожал плечами:

– Ладно. Делай, как считаешь нужным, но тогда и не жалуйся.

Стелла уже была готова ответить резко, но вспомнила, что рядом дочь, и подавила порыв. Да и Джона понять можно, ему тоже нелегко сейчас. Она вздохнула, вспомнив, как ещё совсем недавно они с мужем перешучивались по поводу и без и все проблемы решали сообща.

Из-за угла выглянул Макс и поманил сестру. Лиса ещё раз окинула взглядом родителей, но они, вернувшись к прежним своим занятиям, её как будто не замечали.

Макс сдавленно прошипел: «Ну, идёшь ты наконец?» и помахал каким-то листом.

В своей комнате, плотно закрыв дверь, он спросил:

– Отец же не продаст ферму?

Голос его звучал почти спокойно, но надо было знать Макса. Обычно он такими делами не интересовался, витая в своих ботанических эмпиреях.

Лиса, которой происходящее в доме совсем не нравилось, ответила без церемоний:

– Я почем знаю? Ты что, со своими играми и гербариями, совсем ничего не замечаешь? Ферма и раньше-то не приносила большого дохода, а после урагана сколько займёт времени восстановить сад и виноградник?

Мотнув головой, Макс разгладил помятый лист бумаги – тот самый, который они нашли в старом колодце.

– Ладно. Лиса, посмотри вот здесь… «В густых лесах далёких стран обрёл в награду талисман – Звезду, что в полночь расцветёт». Дед что-то привёз из своих поездок, привёз и спрятал здесь, на ферме. Мистер Брукс рассказывал, что дед чего-то страшно боялся последние годы жизни, что скрывался в этих краях от кого-то.

– Расцветёт! – Лиса фыркнула. – Слушай, дед классно рассказывал сказки – но сказки – это сказки, а жизнь – это… – она кивнула в сторону гостиной, намекая на родителей. – Какой-нибудь цветочек привёз, дед наш был сумасшедший, ты забыл? И ты – ещё один ботан, и тоже под конец жизни свихнёшься, если прямо сейчас мозги не включишь.

– Может, и цветочек. – Макс набычился. – Но что, если «цветочек» – редкий? Родители смогут его продать и расплатиться со всеми долгами.

– Ой, всё! – Лиса демонстративно закатила глаза. – «Цветочек»! Цветочки столько не живут.

Она вышла из комнаты брата и вернулась в гостиную. За незашторенными окнами постепенно сгущались сумерки, подкрадывались, окружали – чтобы через полчаса набрать тёмную силу и навалиться на дом со всех сторон. А вот метель уже вовсю разыгралась: скоро в белом мареве в двух шагах ни зги не будет видно. Лисе почудилось, что за окном мелькнула яркая бабочка. Она моргнула, потёрла глаза: да ну, показалось. Подвинулась ближе, всматриваясь в снежную завесу, потом дохнула на холодное стекло и нарисовала на туманном кружке смайлик с печально опущенными уголками рта. После натянула на руку обшлаг свитера и стёрла: нечего тут! Постояла ещё пару секунд, вглядываясь в снежную круговерть, и решительно задёрнула шторы. Метнувшейся вдоль дороги тощей высокой фигуры она уже не заметила.

– Ма-ам, ты не забыла, что завтра школьное собрание?

Услышав энергичный голос дочери, Стелла, продолжая размеренно шинковать лук, ответила коротко:

– Забыла. Во сколько, не напомнишь?

Хорошо, что нужно много лука. Стелла подумала, что готова резать его килограммами. Можно плакать, не беспокоясь о том, что это увидят.