Хрустальный башмачок

Старый придворный и принц медленно и устало идут по просцениуму. Шут следует за ними, приплясывая и водя тростью по картонному башмаку, словно смычком по струнам скрипки. Они уходят, а шут останавливается у рампы и, аккомпанируя себе на воображаемой скрипке, поет песенку.

Шут.

Я обошел пятьсот домов,
И что я перенес!
Я слышал много горьких слов
И видел много слез.

Я поднимался на чердак,
Заглядывал в подвал
И сотням девушек башмак
Хрустальный примерял.

Я не один слыхал упрек,
Но чем я виноват,
Что наш хрустальный башмачок
Для многих тесноват!

Ну да ладно! Если не найдется ножки для хрустального башмачка, мы начнем примерять вот этот. (Высоко поднимает свой картонный башмак. В публику.) Не угодно ли, сударыни? (Убегает.)

Картина седьмая

Та же комната, что и в первой картине. Стол накрыт для завтрака. Золушка в большом фартуке стоит посреди комнаты с метелкой из перьев в одной руке и со своим хрустальным башмачком — в другой. Полдень. Часы бьют двенадцать раз.

Золушка. Двенадцать часов… Опять двенадцать! А вчерашнего вечера уж не воротишь, и все, что у меня осталось от него, — это мой хрустальный башмачок. Один… На что он теперь! Разве только спрятать его и любоваться им потихоньку, когда никто не видит.

Жавотта(из комнаты справа). Золушка! Где моя гребенка?

Гортензия(из комнаты слева). Золушка! Туфли!

Золушка. Сейчас, сестрица Жавотта! Сейчас, сестрица Гортензия! (Прячет башмачок в карман фартука и бежит в комнату Гортензии.) Иду, сестрица Гортензия, иду!

Мачеха(входит в комнату). Золушка! И куда только она девалась?! Опять ее нет!

Золушка(выбегает из комнаты слева). Я здесь, матушка.

Мачеха. Почему ты не поджарила хлеб? Все в городе уже обедать собираются, а у тебя еще и завтрак не готов.

Золушка. Нет, завтрак готов, матушка. Садитесь за стол. Я сейчас подам. (Ставит на стол блюдо.)

Мачеха. Гортензия! Жавотта! Идите скорей. Все остынет.

Из своих комнат выходят Гортензия и Жавотта. Они растрепаны, небрежно одеты, вид у обеих заспанный и сердитый. Мачеха и дочки усаживаются за стол. Золушка им прислуживает.

Гортензия. Золушка опять пережарила цыпленка. Есть нельзя!

Жавотта. Пережарила? А по-моему, — так недожарила. Он совсем сырой.

Золушка. Как жалко! А я так старалась, чтобы хорошо вышло! Значит, убрать, сестрицы?

Гортензия. Не надо!

Жавотта. Ладно уж! Оставь.

Обе едят с жадностью.

Мачеха. Налей мне вина, Золушка! Что это у тебя руки дрожат? Провинилась в чем-нибудь? Что ты делала тут вчера вечером без нас?

Золушка. Ничего особенного, матушка!

Мачеха. Ничего? Гм!.. А позавчера?

Золушка. Тоже ничего. Мачеха. И третьего дня ничего?.

Золушка молчит.

Так я и знала! Дармоедка! За эти три вечера, что мы были во дворце, можно было все чулки перештопать. Ну, чего ты стоишь? Гренки совсем остыли, подогрей!

Золушка наклоняется над очагом.

Гортензия. Сегодня все холодное!

Жавотта. И очень невкусное…

Мачеха. Ну ладно, ладно, нечего привередничать! У меня для вас поваров нет. Подумаешь, три вечера погостили во дворце, отведали королевского пирожного да мороженого, и уже все им не по вкусу!

Гортензия. «Погостили во дворце»!.. Нечего сказать!

Жавотта. Ни с кем не потанцевали, ни с кем не поговорили!..

Гортензия. А все вы виноваты!

Мачеха. Я виновата?

Жавотта. А кто же? Одели нас во что попало…

Гортензия. Никому не представили!

Жавотта. Ни с кем не познакомили!

Мачеха. Да опомнитесь! Что вы такое болтаете? Не представила!.. Не познакомила!.. А кто эту королевну в белом платье с принцем познакомил? Сама явилась, сама и понравиться сумела. А чем? Обхождением, повадкой, походкой… Золушка! Где же мои гренки, бездельница ты этакая!