Хрустальный дом (СИ)

– Из твоего дневника? – насмешливо протянула незнакомка. – Как я понимаю, ты имеешь в виду дневник Альберта? Я в курсе, что ты нашла его. Но я бы не стала говорить о том, что он – твой.

Странная, жутковатая хозяйка склепа зажгла масляную лампу и поставила её на стол между собой и гостьей.

– Надеюсь, ты ничего не имеешь против масляных ламп, Катрин? Согласись, бывают обстоятельства, когда электричество неуместно? Здесь оно начисто разбило бы атмосферу. Да и при нём, пожалуй, все стало бы даже ещё более жутким.

Ирония пропитывала каждое слово Синтии Элленджайт, точно яд.

Катрин с трудом удерживалась от того, чтобы не вжимать голову в плечи, до того жутко было находиться рядом с этой страшной женщиной.

Волосы госпожи Элленджайт походили на стеклянный дым. В полумраке они казались почти восковыми. И обрамляли собой почти такую же бесплотную бледность лица, черты которого казались высеченными изо льда.

Лицо незнакомки было удивительно красиво. Божественная красота, будто перед тобой лик ангела, явившийся из других миров. Но словно вылеплено из алебастра – ни света, ни тепла.

– Вижу по твоему лицу, тебя не интересуют лампы, – ухмыльнулась Синтия. – Меня бы на твоём месте они, наверное, тоже не заинтересовали бы. А что касается твоего вопроса? Какого ответа ты от меня ждёшь? Я могла бы просто сделать вид, что не понимаю, о чём ты говоришь. Но я не люблю лгать. Ты заслуживаешь правды. Это несовпадение. Я – та самая Синтия, о которой идёт речь в твоей находке.

– Этого не может быть. Невозможно!

– Для Элленджайтов невозможного нет. В отсутствие ограничений заключается суть проклятия, лежащего на падших ангелах. Скажи, ты веришь в дьявола, Катрин?

– Если только как в аллегорию искушения.

– Никаких аллегорий. Я говорю о настоящем дьяволе. О Люцифере, сыне зари. Конечно же, ты в него не веришь, – засмеялась Синтия. – Кто поверит в дьявола в век смартфонов, мобильников и интернета? Но знаешь, ему безразлична наша вера или неверие. Вне зависимости от них он существует. Он реален, как ты или я. Может быть даже реальнее. И он своего не упустит.

Я уже говорила, что ожидала и боялась нашей с тобой встречи. Хочешь знать – почему? Потому что в тебе течёт моя кровь. Ты не просто Элленджайт. Ты моя пра-пра-правнучка. Тебя отделяет от меня всего лишь каких-то пять поколений. Когда звучит в цифре кажется ничтожным. Но когда проживаешь их день за днём, год за годом – это ужасно много.

– Вам сейчас 170 лет?

– Сто семьдесят два, если быть точной.

– Кто же вы, в таком случае? Вампир? Ведьма? Демон?

– Думаю, всё эти понятия возникли у людей из-за таких, как я. Каждый из них одновременно и отражает мою суть, и между тем неполон. Тебя жажда не мучает? – внезапно спросила Синтия. – Могу угостить вас «Мадам Клико». Превосходная марка.

Не дожидаясь ответа, она принесла бутылку из потайной ниши, утопающей во мраке этого странного подвала. Ловко вытащила пробку из узкого горлышка бутылки и протянула бокал шампанского Катрин.

Так приняла и опустошила его почти залпом.

Голова сразу закружилась.

Синтия тоже отпила из своего бокала.

Осушив его, разжала пальцы с бесстрастным выражением на лице и фужер, упав, раскололся с жалобным треском.

– Знаешь, внученька, какое наследство ты получишь от меня на самом деле? Смерть. Я подарю тебе её. Такова цена сделки с дьяволом. Чтобы мог жить один – должен умереть другой. Жизнь за жизнь, душу за душу.

– Вы сумасшедшая? – в ужасе сжалась Катрин.

Губы её сделались непослушными, руки и ноги потяжелели.

– Что вы мне подсыпали? – прохрипела Катрин, хватаясь рукой за горло.

– Вещество, которой сделает тебя более послушной. Мне нужна твоя кровь, чтобы завести мою любимую игрушку.

Синтия подошла к аквариуму с гомункулом, у которого с красивого кукольного лица глядела невидящие глаза.

– Жуть, правда? – улыбнулась она. – Когда я в первый раз увидела, как он вот так открывает глаза, я не знала, радоваться или ужасаться? Потом поняла – это просто нервным рефлекс. Так у курицы с отрубленной головой шевелятся лапы. Но это не значит, что она жива.

Твоя кровь всё изменит, милочка. Всё по-настоящему изменится. Результат моих титанических усилий, растянувшихся на века.

– Вы веками стремились создать клон Альберта Элленджайта?

– Не знаю, клоном это называется или нет, но я надеюсь, что совсем вскоре мой брат вернётся ко мне.

– Ваш брат?..

– Мой брат. Мой любовник. Мой друг. И кстати, – насмешливо протянула Синтия, – твой пра-пра-прадедушка.

Попытавшись подняться, Катрин рухнула на пол.

Тело полностью вышло из-под её контроля. Только сердце бешено, неистово колотилось.

Синтия подошла и встала над ней, взирая с холодным любопытством, без тени сожаления.