Хрустальный грифон

Уже светало, когда я решил сделать первый привал. Я разнуздал лошадь и снял с нее вьюк. В мешке нашлась бутылка и плотно закрытая круглая коробка. Мне пришлось потрудиться, чтобы открыть ее, но я об этом не пожалел — в коробке оказался хлеб. Он был вполне обычен и очень хорошо выпечен вместе с сухим мясом и фруктами. Одного куска мне хватило досыта. А вот жидкость в бутылке была совсем необычная. Белая и непрозрачная, она согревала и бодрила не хуже хорошего вина.

Перекусив и убрав назад в мешок продукты, я присел, прислонившись к камням и вытянув ноги. Очень хотелось прилечь и закрыть глаза, но мне еще многое нужно было обдумать. Мой взгляд невольно упал на мои копыта, и я задумался, что может почувствовать человек, увидев их впервые. Может, не стоило выбрасывать сапоги? Нет, решил я, именно это и нужно было сделать. Пусть Джойсан и ее родные увидят меня сразу таким, каков я есть, и сами решают, стоит ли иметь со мной дело. Я не хотел между нами ни лжи, ни умолчаний. Еще в доме своего отца я нагляделся на это и знал, к чему оно приводит.

Я расстегнул кошелек, вынул оттуда футляр с портретом и впервые за долгое время посмотрел на него. Портрет нарисован два года назад, и сейчас она, конечно, повзрослела. Какая она, эта большеглазая девушка с волосами цвета осенних листьев? Наверное, изнежена, как большинство знатных девушек. Хорошая хозяйка, и представления не имеет о большом мире, лежащем за стенами Иткрипта. Первый раз я задумался, что она за человек. До сих пор я почему-то думал о ней просто как о предназначенной мне вещи.

О женщинах я знал очень мало. На юге, у вечерних костров, я досыта наслушался хвастливого мужского трепа, но все эти рассказы мне ни о чем не говорили. Сейчас мне пришло в голову, что, может, моя смешанная кровь сказалась и в чем-то более глубоком, чем моя внешность, недаром я никогда не интересовался девушками. И если это, действительно, так, то что же ждет Джойсан в таком браке?

В принципе, помолвку можно было расторгнуть, но это навлекало позор на оба наших дома. Публичный отказ от свадьбы был оскорблением, а я вовсе не собирался ее обижать. Я решил, как только представится возможность, поговорить с ней наедине, и если моя необычная внешность вызовет в ней отвращение, мы найдем способ все уладить без шума.

А сейчас, в сером предутреннем свете, я, рассматривая ее портрет, понял, что очень хочу встречи с ней и мне будет больно, если она откажется от свадьбы. Почему я послал ей своего грифона? Последнее время, занятый другими делами, я почти забыл о своей находке и только теперь, вспоминая о Ривале, вспомнил и о грифоне. Не было никакой необходимости дарить его ей, и все-таки отдал. Я попытался отчетливо представить его. Шар с мелкими гранями… грифон стоит, подняв одну лапу в предостерегающем жесте… светятся красные глаза… светятся…

Вдруг долина и лужайка с пасущейся лошадью пропали из моего зрения и я увидел… ЕЕ!

Я видел ее совсем ясно и очень близко, не дальше вытянутой руки. Ее длинные бронзовые волосы были растрепаны и спутаны, и сквозь них различался блеск кольчуги. На груди на цепочке висел мой грифон и ярко светился. Я видел испуг, застывший в ее глазах, и исцарапанные щеки. Она сидела, положив на колени голову прекрасного юноши. Он лежал, закрыв глаза, и я заметил, как в уголках его рта пузырится кровавая пена. Это показывало, что он ранен в грудь и умирает. Джойсан смотрела на него с состраданием и нежно отирала пот с влажного лба, и я понял, что этот юноша ей не безразличен.

Похожее ощущение я уже испытывал в развалинах, когда мы путешествовали с Ривалом. Возможно, это и было то, что называют ясновидением. Я хорошо видел, что у раненого не мое лицо, а значит, это не предсказание моей судьбы. Вероятно, это ответ на мои сомнения. Она горюет над дорогим ей человеком, и этот человек — не я. Мне, конечно, было неприятно, но винить ее я не мог — мы так и не узнали ничего друг о друге, кроме имен. Я даже своего портрета ей не послал, хотя она и просила об этом.

Когда я оправился от удивления и немного смирился с тем, что увидел, я обратил внимание на то, что мой грифон светился. Шар словно ожил, он просто лучился энергией, и я понял, что правильно сделал, отправив его Джойсан. Он предназначался именно ей и в ее руках обрел свою настоящую силу.

Сколько времени длилось это видение? Не знаю. Но я твердо уверен, что это мне не приснилось и не почудилось. Каким-то образом я увидел то, что происходило в действительности. Прекрасный юноша умирал на ее руках, и она горевала над ним.