Хрустальный грифон

Кончился кошмар внезапно. Только что все вокруг гремело и выло, и вдруг тишина, полная, мертвая, оглушающая не меньше, чем грохот. Как во сне, я услышал ржание своей лошади и почувствовал, что она мягко отодвигается от меня и пятится к выходу. Я тоже вышел за ней.

В небе неслись тучи, разорванные, как знамя моего отца, и быстро таяли. Чувствовалось приближение рассвета. Сколько же времени все это продолжалось?

Воздух уже очистился и больше не обжигал. Было прохладно, и очень легко дышалось.

Я понял, что обязан выяснить, чем все это кончилось для Ульмсдейла, взял Хику в повод и пошел краем хребта к Кулаку Великана. Всюду были видны следы ночной бури. Деревья и кусты были вырваны с корнями, а вся земля изрыта глубокими ямами. Глядя на весь этот разгром, я в душе готовил себя к тому, что может быть в долине, но на самом деле все оказалось гораздо хуже.

От крепости осталась только одна башня, да и та наполовину разрушенная, — а у самых ее стен пенилось море. И та же вода залила почти всю долину. Всюду плавали какие-то обломки, разбитые настолько, что было не понять: остатки это кораблей или затопленных домов. Море пришло в Ульмсдейл и поглотило все.

Спасся ли хоть кто-нибудь? Отсюда мне никого не было видно. Деревня исчезла под водой, и только кое-где торчали острия крыш и верхушки деревьев. Те, кто вызвал весь этот кошмар, просчитались — здесь больше не было человеческих владений.

Мне пришло в голову, что они тоже могли погибнуть, и это было бы неплохо. В любом случае, мне здесь больше нечего было делать. Ульмсдейлом завладело море, и я чувствовал, что вряд ли оно когда-нибудь уступит его человеку. Если враги и готовились высаживаться в Ульме, то теперь об этом можно забыть.

Я молча отвернулся от того, что еще недавно было моей родиной. Мне осталось исполнить еще один долг. Я выясню, что случилось в Иткрипте, и сделаю все, что можно, для Джойсан. Ну а потом — на юг. Там еще остался отряд из Ульмсдейла, и я буду сражаться вместе с ними.

Я двинулся прочь от Кулака Великана, не оглядываясь больше на разоренную долину. На душе у меня было горько, но вовсе не потому, что мне уже никогда не бывать лордом Ульмсдейла. Честно говоря, я никогда всерьез не верил в такую возможность. Просто это была земля моего отца, и я знал, как любил он эту долину. И сейчас я призывал все проклятья, которые знал, на голову тех, кто уничтожил Ульм.

Джойсан

И так мы довольно долго стояли на белых каменных плитах прямо под яркой луной. Грифон на моей груди все так же светился. Я почувствовала, что больше не могу удержать Торосса, и помогла ему опуститься на землю. Сама я присела рядом и приподняла его рубашку, чтобы осмотреть рану. Голову его я положила себе на колени и увидела, что он снова потерял сознание, а из уголка рта у него стекает струйка крови. Я осмотрела рану и удивилась, что он еще жив и даже смог так долго идти. Рана была смертельна, и помочь ему уже ничто не могло, и все-таки я отрезала кусок от своего плаща и попыталась остановить кровь. Сама не знаю зачем, скорее всего, я просто не знала, что еще можно сделать.

Я устроила его поудобнее и ласково отерла его лоб. Хоть этим я могла облегчить ему смерть, ведь жизнь он отдал ради моего спасения. Луна и мой грифон давали достаточно света, чтобы я могла вглядеться в его лицо. Какая насмешка судьбы свела нас вместе? Мы могли бы быть хорошими мужем и женой и любить друг друга. Почему же нам этого не было дано?

Когда-то в монастырской библиотеке я вычитала в старой книге, что человеку дана не одна жизнь, и он вновь и вновь возвращается на землю. И все наши привязанности, долги и вражда не кончаются с нашей жизнью. Мы возвращаемся в другом обличье и платим свои долги, и мстим своим врагам. Значит, многое в нашей жизни складывалось не сейчас, не здесь, а идет из таинственной дали прошлых жизней. Может быть, это касается и Торосса? Сначала он появился как брат, красивый, веселый и милый. Потом как нарушитель моего покоя, подстрекавший меня на позорный поступок, на нарушение клятвы. А после всего, после моего категорического отказа и откровенной ссоры он все-таки рискнул жизнью и пришел спасти меня. Может, это он платил мне какой-то долг, оставшийся от прошлой жизни? Или это я теперь остаюсь должна ему, пока где-то в будущей жизни не смогу отплатить ему тем же? Ну а может быть, это просто сказка, и есть только одна жизнь и одна смерть?

Торосс слегка шевельнулся. Я наклонилась к нему и уловила чуть слышный шепот:

— Пить!

А у меня ни капли воды! Я быстро отжала свой мокрый плащ, но этого едва хватило смочить ему губы и отереть лицо. Источников здесь я не знала, а до реки не дойти. Но если бы я даже каким-то чудом добралась туда, в чем принести воды? Я огляделась и вдруг заметила блестящие от росы листья высоких растений. Леди Мет когда-то показывала мне похожие и говорила, что они собирают ночную росу, только эти были много крупнее.