Хрустальный мальчик

– Ты законы наши нарушила и ещё свои условия выставлять будешь? Хамишь ты, Анна!

– Я никому не хамила! – Анна яростно затопала ногами. – И извиняться я не буду! Что они мне сделают, пока я подпоясанная и с твоим клубком по лесу хожу, а?

Землерой стоял к ней спиной, сердито ссутулившись.

– Ничего-то они тебе сделать не смогут, конечно, – сказал он, – но ты только думаешь, что пояс и клубок тебя от всего на свете защищают. Духи не могут ударить или убить тебя, и ты многие фокусы их насквозь видишь, но они обманывать мастера. Как отличишь ты одну тропинку от другой, если у тебя отберут твой клубочек? Его-то не подпоясаешь, не защитишь никак, не то он всю свою силу потеряет. И пойдёшь не по той тропинке, набредёшь на глубокое болото и увязнешь. А болотный хозяин тебе помогать не обязан; у вас с ним никакого уговору не было…

Плечи Анны дрогнули.

– Что ты мне сказки страшные рассказываешь, сказочник? – взвизгнула она.

– Не сказки я рассказываю, а предупреждаю тебя, Анна, чтобы береглась ты и слушала мои советы, – глухо проговорил Землерой. – Анна, повинись перед духом, не навлекай вины на свою голову.

Анна вдруг вся передёрнулась, как будто прутом прошлись по её спине, круто развернулась и подбежала к Землерою. В глазах у неё стояли слёзы.

– Но ведь я не знаю, какого именно обидела! – прокричала она и ткнулась лицом Землерою в плечо. Серебристо-серые полупрозрачные глаза его вдруг потемнели, расширились, и он отступил назад на шаг.

– Анна…

– Я правда, честное-честное, не знаю, он не представился! – захлёбывалась слезами Анна. – Просто… я разозлилась… я тебе хотела приятное сделать, а он, дурак, всё перепортил, и теперь ещё портит, дурак, дурак!

Землерой аккуратно приподнял руку. Солнечные лучики словно смеялись над ним, высвечивая десятками ярких искорок контуры его трясущихся пальцев. Землерой метнул взгляд налево: там мирно шумела и раскачивалась плотная кучка широких древесных листьев. Землерой украдкой глянул вправо – там, усевшись у бугристых корней, которые так и рвались из-под земли, сидела, прядая ушами, крольчиха. Землерой нахмурился и одними губами шепнул ей:

– Кыш!

Крольчиха дрогнула всем пушистым толстым телом, резво опустилась на четыре короткие лапки и, перепрыгнув через корень, рванула прочь. Она проломила собой плотную стену из кустов, пошуршала в траве ещё немного – и затем всё стихло.

Землерой перевёл дыхание. Пусть и не было видно нижней части его лица, не удалось бы ему скрыть, что он покраснел, что он замер и вдруг задрожал ещё отчётливее, когда всё-таки решился и, подняв руку ещё выше, стремительно опустил её Анне на спину и впутал пальцы ей в волосы.

– Эй! – недовольно воскликнула Анна. – Ты… что, подраться удумал?

– Нет! – вскрикнул Землерой и увереннее стал перебирать ей волосы. – Я… я просто… Анна… ты не переживай и не волнуйся так. Помогу я тебе этого духа найти, вместе мы к нему пойдём и повинимся.

– Да ведь ты не виноват ни в чём, – сказала Анна и ненавязчиво прижала Землероя к себе, прижмуриваясь.

– Ну, – Землерой старался сохранять глубокомысленный вид, – вот уж это неправда. Если бы не я, ты бы сюда не ходила, если бы ты сюда не ходила, то духа не обидела бы. Оба мы перед ним виноваты и оба повинимся.

– А как мы узнаем, перед кем надо? – прошептала Анна.

– Ты не сумеешь, – покачал головой Землерой, – но не волнуйся, я и без тебя управлюсь.

– Постой…

Землерой выпутался из её рук, отступил на парочку шагов назад и прямиком в траву уселся. Он скрестил ноги и глаза закрыл – казалось, ничего не сделал больше, – но тут его озарил яркий солнечный луч, и ветви дерева закачались над его головой. Анна раскрыла рот: на его плечи садились птицы, и в траве что-то шуршало, поднимая волны, что стекались к нему. Анна дрожащей рукой раздвинула стебли – и в самом деле, к Землерою бежали, спотыкаясь, мелкие муравейчики, ползли, извиваясь и неуклюже приподнимая над землёй розовые бугорки тел, червячки, скакали опрометью белки и прытко неслись кузнечики. Бабочки и пчёлы, древоточцы и многие другие собирались кругом него, садились к нему на плечи и на колени. Уже через мгновение Землерой весь оказался покрыт этой упорно шевелящейся массой, и стал он остовом, облюбованным лесным населением. Анна зажала рот руками. Землерой что-то тихо сказал, и шевелящаяся куча вдруг разлетелась на комочки. Пошлёпались в траву черви и муравьи, закачались в своих ловчих сетях пауки, взобрались на дерево белки, умчались в небо бабочки и пчёлы. Землерой открыл глаза, поднялся и землю с колен отряхнул.

– Что ж, – сказал он без улыбки в тихом голосе, – умеешь же ты, Анна, на свою голову найти переделку! Прогневила ты Дароносицу, которая всеми духами, что о муравьях пекутся, повелевает.

Анна пискнула.

– Ой, это плохо?!

– Куда как, – мрачно ответствовал Землерой. – Но ты не бойся. Пойдём со мной на её земли, прощения попросим. Только ты крепко держись за мою руку и по сторонам не засматривайся. Отойдёшь от меня – вмиг заплутаешь и погибнешь, и клубочек тебе не поможет!

Анна дрогнула и, опустив взор, медленно протянула Землерою трясущуюся руку.