Хрустальный сад

После презентации мы с Ривом спустились в ресторан. Рив шел немного впереди меня и, подойдя к барной стойке, он наклонился над ней и прошептал что-то Адриане на ухо. Она рассмеялась, и он слегка поцеловал ее в губы. Перестав наблюдать за ними, я присел за столик и взял меню. Цены в этом ресторане были заоблачные.

– Закажем что-нибудь? – спросил Рив, усаживаясь напротив меня.

– Пожалуй, – протянул я, просматривая меню. – Давно вы вместе? – я едва заметно кивнул в сторону Адрианы, которая разливала алкоголь по маленьким стопкам.

– Почти полгода, – ответил он.

– А Штайнберг знает?

– Я не знаю, – он постарался, но не смог скрыть удивления, – я не думаю, чтобы он интересовался…

– Он привез ее сюда.

– Да, около года, но откуда ты знаешь?

– Какие у него с ней отношения? – спросил я, игнорируя его вопрос.

– Да никаких, если они парой слов перекинулись…

– Осторожней с ней, – я посмотрел ему прямо в глаза.

– Почему? – он уже даже не пытался скрыть удивления. – Что с ней не так?

– С ней, думаю, все в порядке, – тихо сказал я, – а вот Штайнберга следует опасаться, – добавил я еще тише.

– Но ты-то его не опасаешься, – так же тихо ответил он. – Круто, наверное, иметь такого папашу, – чуть громче сказал он и откинулся на спинку стула, на его лице появилось подобие улыбки.

Настала моя очередь удивляться.

– Папашу? – спросил я.

– Ну да, он же твой отец, ведь так?

– С чего ты взял? – я недоумевал. Что за игры у этого Штайнберга?

– Ну, он же называет тебя сыном, – сказал Рив, словно о чем-то само собой разумеющемся. Я развел руками и не нашел, что сказать. – Каждое лето я гостил у него, – продолжил он, – и он мне часто рассказывал о тебе и называл тебя сыном… так я и подумал…

Опа… Что-то мне не верилось, что Наставник настолько сентиментален. Я внимательно посмотрел на Рива, но у него было повода лгать мне.

– Что он рассказывал обо мне? – спросил я.

– Да всякое, – протянул он, – он так гордится тобой.

Все это было слишком странно.

– А где я был все эти годы? Он рассказывал тебе? Куда я уехал? Что случилось?

– Он сказал, что ты захотел набраться опыта, посмотреть мир, и он отпустил тебя.

– А Алиша?

– Кто это, Алиша? – спросил он.

Я посмотрел на него. Он рассказывал ему обо мне, но никогда не говорил о ней. Он так любил ее, я был в этом абсолютно уверен. Неужели он так и не простил ее измены? И неужели он, правда, любил меня больше, чем ее? Какого же черта здесь происходит?

– Мы оба любили ее, а она выбрала меня, – после некоторых раздумий ответил я.

– Ого, – он выдохнул, наклонился ко мне и шепотом спросил, – Ты увел девушку у дяди Генри?

Не знаю почему, но я рассмеялся.

– Мой юный, очень юный друг, – сказал я, – я перешел столько дорог Генриху Штайнбергу, что меня удивляет, почему он до сих пор позволяет мне это делать.

К нам подошел официант, и мы заказали выпивку. Я похлопал себя по карманам джинсов и вспомнил, что на мне был пиджак, когда я вышел из дома. Я почесал подбородок, пытаясь вспомнить, где его оставил и вдруг увидел, как Адриана передает мой пиджак официанту и указывает в мою сторону. Она улыбнулась мне, и я улыбнулся ей в ответ. Просто очередная симпатичная девчонка, я бы почувствовал, если бы это была действительно моя малышка. Я был уверен в этом.

«Ваш пиджак, господин Рит», – почтительно сказал официант, протягивая мне пиджак. Я едва кивнул ему, достал из кармана пачку сигарет и закурил. Какое-то время мы сидели молча. Принесли выпивку, и я выпил свою порцию виски одним залпом. Рив наблюдал за мной, держа свой бокал с красным вином.

– Трудно тебе пришлось? – спросил он.

– Не сложнее, чем тебе, – я усмехнулся, выпустив сигаретный дым в потолок.

Рив кивнул и задумался, возможно, он хотел спросить что-то еще, но не решался. Хм, он стал разговорчивей с нашей последней встречи, но все равно такой отстраненный, такой холодный, словно экспонат в музее, а не живой человек.

– Мне пора, – вдруг сказал он. Я проследил его взгляд и увидел, как Адриана, махнув ему рукой, скрылась за дверью с надписью «для персонала». – Увидимся.

Я кивнул ему на прощание. Потом посидел еще какое-то время, обдумывая события прошедшего вечера, и к полуночи вернулся домой.

34

В течение следующих пяти дней я повидал больше народу, чем за прошедшие десять лет вместе взятые. Вместе со Штайнбергом и Ривом Рейвеном я побывал на пяти пресс-конференциях, четырех званых ужинах, семи производственных совещаниях и одном торжественном открытии нового предприятия в глобальном концерне Штайнберга. За это время мы посетили шесть европейских городов, и я даже успел засомневаться, что в сутках всего двадцать четыре часа.

Утром шестого дня я вошел в кабинет Гэрета Прайса. За одним из столов сидел мужчина средних лет и что-то писал.

– Добрый день, – поздоровался я на чешском.

– Добрый день, – ответил он по-английски, бросил на меня быстрый взгляд и, отложив ручку, поднялся со своего места.

– Вальтер Рит, – представился я.

– Джонни Крафт, – он улыбнулся и пожал мою руку. – Но прошу вас, называйте меня Джонни, терпеть не могу официальностей.