Хуан Дьявол (ЛП)

– Пожалуйста, помолчите! Не позволяйте себе так злиться, – спокойно прервал губернатор. – Я должен оскорбиться, но не стану. Понимаю ваше состояние и ограничусь советом, отступитесь от этого дела. Они сдадутся и дорого заплатят за мятеж в тюрьмах Крепости Сан-Онорато.

– С двумя источниками питьевой воды и морем, которое обеспечивает продукты питания, могут пройти недели, месяца, даже год, пока они сдадутся!

Порывисто Ренато встал. С откровенной невежливостью он повернулся к представителю власти и подошел к окну, через стекла которого он смотрел, не видя, на город, который просыпался с первыми лучами рассвета. Голос губернатора достиг его, заставив вздрогнуть:

– Ваша жена мертва чуть больше недели.

– Но я не имею ничего общего с ее смертью, ничего, ничего! Не верите? – опять разъярился Ренато.

– Хочу верить, но вы ничего не предпринимаете, чтобы прекратить злословие. А версии несчастного случая, которые дошли до меня.

– Они лгут, лгут! Я ничего не сделал ей. Наоборот…

– Вы преследовали…

– Только надежда остановить понесшую лошадь. Я не хотел ее смерти, хотел, чтобы она была жива. Я верил, что она родит мне сына. Как я мог хотеть убить ее? Она хотела играть со мной, управлять, как куклой, в балагане, который сама выдумала. Она не полагалась на Провидение и Божье Правосудие. А когда увидела, что я хочу остановить ее, когда настиг ее, шпора вздыбила коня, из рук выскользнули поводья, за которые я почти ухватился. Отчаянно я вонзил шпоры и помчался по дороге на возвышенность. Она повернула кругом, а конь, на котором она сидела, поднялся на дыбы. Не знаю, порвались ли поводья, или она не смогла больше ими управлять. Как стрела, животное мчалось к ущелью. Погнав коня за ней, я чудом остановился у края пропасти, тогда как конь Айме, безудержно подталкиваемый, сделал прыжок в пропасть и свалился туда, отскакивая от скал и деревьев.

Искренне впечатленный, губернатор встал, потрясенный печальным рассказом. Вошла служанка, тихо и своевременно неся на серебряном подносе кофе. По взгляду хозяина она удалилась и вышла. Пожилой глава города приблизился к молодому Д`Отремон и по-отечески положил руку ему на плечо:

– Правильно. Остальную часть рассказа я уже слышал из уст вашей сеньоры матери. То, что вы рассказали, лишь подтверждает мое мнение; откажитесь от этого скверного дела Мыса Дьявола, вернитесь домой, подумайте, отдохните.

– Я не могу думать и отдыхать. Не могу сидеть сложа руки.

– А вы не понимаете, что это публичная демонстрация интереса к свояченице?

– Моника – женщина, которую я люблю! Я не оставлю ее в объятиях другого! Кровью и огнем, если нужно, я вытащу ее! Ваши советы бесполезны, сеньор губернатор.

– Уже вижу. Прекрасно понимаю волнение вашей матери. Не отрицаю вашей породы, Ренато.

– Что вы хотите сказать?

– Однажды я видел вашего отца, восторженного одной женщиной, почти как вы сейчас, такой же восхитительной, как эта Моника де Мольнар, с которой не имел удовольствия познакомиться. Джина Бертолоци была прекрасна итальянской красотой. Простите, если ее имя напоминает вам то, о чем вы бы предпочли забыть. Человек, с которым вы хотите покончить кровью и огнем…

– Я не забыл печальную главу жизни моего отца, – дал понять Ренато с гневом и презрением. – Но меня не волнует, как и его тогда не волновало.

– Это не тоже самое, Ренато, – возразил губернатор с сурово. – Человек, которого ваш отец опозорил, был не вашей крови.

– Я никого не позорил. Моника никогда не была настоящей женой Хуана. Так называемый брак был комедией и очень скоро аннулирование брака будет в моих руках. Я лишь жду этого срока, чтобы жениться на ней. Поэтому я прошу, требую вашей поддержки. Не поддержки, а справедливости, строгой и простой справедливости. Пусть возьмут этого мятежника, арестуют его, пусть заставят дать свободу женщине, которую он бесправно держит похищенной, по меньшей мере.

– Я так понимаю, сеньора Мольнар несколько раз заявляла публично в пользу Хуана Дьявола.

– Вы издеваетесь надо мной?

– Нет, Ренато, я не смог бы. Лишь пытаюсь призвать вас к разуму.

– Моим единственным разумом зовется Моника де Мольнар, и когда я так говорю, значит, у меня есть на это моральные права!

– При наличии, к тому же, законных прав. Когда, по крайней мере, у вас будет аннулирование брака, которое вы так ждете, тогда сможете просить моей поддержки и солдат.

– Я не буду столько ждать! Я начну действовать своими средствами!

Вскоре послышались несколько отдаленных взрывов, как из пушки большого размера, и оба подбежали к балкону, распахивая настежь окна. Они нетерпеливо посмотрели повсюду. Все было спокойно на Мысе Дьявола. К северо-западу красноватый туман покрыл небо и клуб удушливого жара прошелся по лицам, и губернатор проговорил:

– Ничего. Ничего не случилось. Простые выбросы Мон Пеле, как я сказал, не имеют ни малейшей важности. Возможно попортятся ближайшие засеянные поля рядом с вулканом, а пока не пойдет пепельный дождь, ничего не случится.

– Вы так уверены.