Худяков

В «Рассказах о старинных людях» проявились не только политические симпатии Худякова, в угоду которым он идеализировал Древнюю Грецию, но и его социалистические взгляды. В рассказе о спартанском законодателе Ликурге Худяков подчеркивает социальное значение его реформ. «Ликург хотел, — пишет он, — не только равенства спартанцев в правах, но и равенства их имуществ. Он хотел, чтобы не было ни богатых, ни бедных; чтоб все были равны»^{106}. Но для Худякова было ясно, что экономическое равенство достигается только уничтожением частной собственности. «Если бы Ликург, — заключает он, — ввел у себя общинное землевладение, каков, например, обычай у наших крестьян, так равенство было бы возможно»^{107}.

Это, конечно, было наивное рассуждение утописта, который считал, что знание и идей определяют поступательное движение человеческого общества. А раз это так, то возникнуть и осуществляться они могут на любой стадии общественного развития. Но следует помнить, что это был тот уровень социалистических идей, выше какого освободительная мысль в России еще в то время подняться не могла.

Идеи общинного социализма проводились в «Рассказах о старинных людях» и на примере буддистских общин: у них «было все общее», они «стали жить по одному уставу» и «в них мог поступить всякий, даже иноземец»^{108}.

Однако, излагая буддистскую религию, Худяков показывал, как первоначально прогрессивное для своего времени учение, выражавшее протест против брахманизма — религии рабовладельческой аристократии в Индий, — позже «сделалось одним ненужным пустословием», стало обрастать догматическими легендами, ввело иерархию «по степеням святости» и т. д.^{109}, Он как бы наталкивал читателя на параллель с эволюцией христианства.

Цензор угадал и этот замысел. «Спрашивается, — негодующе замечал он, — для чего помещены подобные рассказы в маленьких книжках? Неужели с той мыслью, чтобы лицо Будды, его учение и постановления буддистов сопоставить с лицом божественного учителя нашего, его учением и постановлением христианской церкви? Но эта мысль до того возмутительная, что ее трудно себе вообразить и ужасно о ней подумать»^{110}.

«Рассказы о старинных людях» не были изъяты, но 30 мая 1866 года последовало указание о запрете их переиздавать.

Нетрудно убедиться, что, знакомя «простонародного» читателя с историей древнего мира, Худяков одновременно преследовал как просветительные, так и пропагандистские цели. Вскрывая источник древних верований и суеверий в невежестве и интересах господствующих классов — жрецов и рабовладельцев, — он заставлял задумываться над современными суевериями и современными общественными отношениями. Рассказывая о древних деспотиях или демократических порядках, он хотел, чтобы читатель сопоставил их с политическим строем царской России. Наконец, проводя мысль, что без уничтожения частной собственности нельзя достичь народного благополучия, он подводил читателя к идеям общинного социализма.

Такой же характер имела и другая книжка Худякова — «Рассказы о великих людях средних и новых времен». Это был сборник биографических очерков, изданный в начале 1866 года П. А. Гайдебуровым, впоследствии редактором народнической «Недели», человеком, близким к революционному подполью шестидесятых годов, одним из приятелей Худякова.

Слово «великий» обычно применялось к выдающимся монархам. Так, в России были названы великими Петр I и Екатерина II, в Западной Европе — Карл I — король франков и римский император, прусский король Фридрих II и т. д. В сборнике Худякова было всего два государственных деятеля — и те не наследственные монархи, а избранные правители: Джордж Вашингтон, первый президент Соединенных Штатов, вождь американской революции XVIII века, и Авраам Линкольн, президент, возглавивший борьбу против рабовладельческого Юга во время гражданской войны в США. Остальными великими людьми были мыслители, поэты, реформаторы — те, кто так или иначе боролись с суеверием и религиозным фанатизмом, гнетом церкви, сословными и политическими привилегиями.

_{Титульный лист книги И. А. Худякова «Рассказы о великих людях средних и новых времен».}