Худяков

По словам Вашкевича, при первой же встрече с Худяковым тот расспрашивал его о сибирской организации поляков и на его уклончивые ответы заметил, что Вашкевич может говорить, не стесняясь, так как он, Худяков, «знает все дела означенной организации и находится в переписке с Иосифом Ямонтом в Восточной Сибири и с двумя сестрами Ямонт в Западной Сибири»^{146}. Имя Марии Ямонт значилось в записке с адресами, найденной в упомянутой шкатулке. Из другого показания Вашкевича ясно, что с Худяковым он виделся не однажды и «часто слышал в разговорах Загорского с Худяковым» имя Станислава^{147}. Встречи эти происходили летом, перед отъездом Худякова в Женеву.

Мы не располагаем другими свидетельствами, кроме показаний Вашкевича, о русско-польском тайном обществе в Петербурге. Этот вопрос требует специального изучения. Но самый рассказ Вашкевича не лишен интереса уже потому, что в нем есть некая перекличка с тем, что известно о революционном подполье в Петербурге и Москве. «Поляки, — пишет Вашкевич, — соединились с русскими с целью, чтобы действовать общими силами заодно, но не против русского народа, а против правительства, с намерением уничтожить настоящий порядок управления. Вместо же его ввести конституцию и дать народу более прав и участия в делах правления. С этой целью они выбирали эмиссаров для распространения через них этих идей в народе в разных пунктах России и Сибири и для внушения народу, что правительство употребляет все меры к тому, чтобы народ оставался в состоянии невежества, так как этот народ, находясь в таком положении, не может понять своих человеческих прав. Этот же народ не понимает, что если поляки и русские революционеры предпринимали что-нибудь по настоящее время, то это было делом для его пользы. Поэтому теперь на обязанность этих эмиссаров возлагается просветить русский народ распространением между ним понятий о человеческих правах, подавленных деспотизмом. С этой целью эмиссары снабжались печатными и писаными брошюрами, сочиненными в этом духе…»^{148} Общество это Вашкевич называет «Ад».

Все это очень напоминает содержание худяковских книжек для народа и их основную цель — раскрыть народным массам их бесправие и его виновников и перекликается с идеей ишутинцев о подготовке народа к революции, к ее поддержке, когда она будет совершена революционным меньшинством для пользы масс.

Другое, что обращает на себя внимание в показаниях Вашкевича, это наименование тайного общества. «Адом» с конца 1865 года стала называться наиболее законспирированная организация в многоступенчатой системе тайного общества ишутинцев. В то время когда следственной комиссии это стало известно, Вашкевич уже несколько месяцев находился в тюрьме и поэтому не мог просто перенести название Ишутинской организации на петербургское русско-польское тайное общество. Это наводит на мысль, не воспользовались ли ишутинцы наименованием, уже существовавшим в Петербурге.

Исследователи русско-польских революционных связей Н. П. Митина и Т. Ф. Федосова, в руках у которых побывали десятки тысяч листов архивных документов, считают, что в них содержится достаточно данных, чтобы «говорить о существовании организаций, взявших курс на восстание к весне 1866 года»^{149}. Попытка такого восстания была сделана польскими ссыльными на строительстве Кругобайкальской дороги. В ней принимал деятельнейшее участие и прибывший в Восточную Сибирь Н. А. Серно-Соловьевич.

Вводил ли Худяков Ишутина в круги польских революционеров — этого мы не знаем. Документально устанавливается, однако, что он познакомил Ишутина с A. Никольским и с некоторыми другими лицами в Петербурге. Именно там летом 1865 года Худяков направил Ишутина к инженерным офицерам С. Палашковскому (связанному с польским подпольем) и П. В. Михайлову. Но это стало известно через год после следствия по делу 4 апреля. Палашковский вскоре после отъезда Худякова в Женеву также ездил туда от какого-то петербургского кружка для установления связей. П. В. Михайлов больше известен своей просветительной деятельностью — школой, швейной мастерской и т. д. Он же составлял проект и смету для устройства чугуноплавильного завода в Калужской губернии. Степень его участия в подпольных конспирациях осталась нераскрытой. Но по утверждению B. Н. Черкезова Михайлов был одним из ближайших к Худякову лиц в Петербурге^{150}.