Художественный символ в «Слове о полку игореве»

В построении сим»вола «Потемневшее Солнце» участвует глагол «прикрыти»: его иносказательное значение здесь — «обречены на гибель». В стихе «уже пустыни силу прикрыла» оно иное — «убиты», «погибли». Перед походом Солнце «прикрыло» воинов тенью, и это было предсказанием их гибели или плена. Затем Природа, выполняя повеление Разгневанного Солнца, «боролась» за половцев против русских, и вот Пустыня осуществила заключительный акт трагедии — одолела силу, посланную сюда Обжитыми русскими землями.

Слово «сила» в древнерусском языке могло означать не только «войска», «воинскую силу», но и Русь вкупе со всей её силою, военной, людской, природной и т. д. Именно самое общее значение и получает оно в контексте, где не просто половецкое войско противопоставлено русскому (это Поэт уже сделал ранее, подведя итог кровавому пиру битвы), но противопоставлена специфика Половецкой и вообще Степной земли земле Русской, отличительная особенность которой (непустынность, застроенность) имеется в виду, хотя и не выражена в слове. Поэт придаёт победе половцев над войском Игоря широкий смысл победы Степи Половецкой над Городами и Селениями Руси, победы Дикого Поля (Пустыни) над Цивилизованной Страной.

Строфу «Уже бо, братие, невесёлая година въстала, уже пустыни силу прикрыла» я считаю поистине пророческой. В незначительном, но символическом событии Поэт увидел трагический поворот в судьбе Руси. Через пятьдесят с лишним лет из Пустынь прилетел Змей Тугарин и смертной тенью прикрыл Русь. Еа долгие, долгие десятилетия. С многообразными негативными последствиями.

Поэт глубоко раскрывает идейно–образное содержание «невесёлой поры». Ее первый и важнейший признак — тяжёлое поражение в войне с врагом, который тем самым доказывает и закрепляет своё превосходство в силе. Глагол «въстала» связывает наступление этого времени также и с возрождением мощи Обиды — «…година въстала» и «въстала Обида». Обида поднялась во весь рост в стане «внуков Дажьбога» (на Руси) и «на Синем море, у Дона» (в Половецкой земле) — невозможно определить, где раньше, где позже, ибо Поэта не интересует сейчас реальное течение времени. В этом месте «Слова» текст до предела насыщен мифологическими образами — «Въстала Обида въ силахъ Дажь-божа внука, вступила девою на землю Трояню, въсплескала лебедиными крылы на синемъ море у Дону» («Поднялась Обида во стане внуков Дажьбога, вступила Девою на землю Трояна, Лебедем взметнулась на Синем Море, у Дона»). Обида, злое божество, могла, понятно, быть всюду, где хотела, и превращаться во что угодно. На Руси она приняла облик Девы — можно лишь гадательно предположить, что этот «выбор» обличья связан с русской мифологической традицией воплощать злых божеств низшего разряда по преимуществу в женских образах. Обида свободно «вступила» во владения бога ратного дела Трояна, потому что здесь она, видимо, оказывалась под его защитой и покровительством. Похоже, что она считалась чем‑то вроде его помощника. В Половецкой земле Обида оборотилась в Лебедя, который для русских был символом половцев — здесь в «выборе» обличья также отчётливо проявилась национальность Автора «Слова». Лебедь изображён в момент взлёта, когда, отрываясь от воды, шумно и радостно плещет крыльями — Обида поднимала половцев с насиженных мест, и это означало, что она подстрекала их к новым походам.

Обида, «плеская крыльями, прогнала обильные времена». Этот результат её действий обычно распространяется только на Русь, хотя текст не даёт оснований для столь определённого вывода. Защитники такого мнения, похоже, исходят из предположения, будто Обида не причиняет зла половцам. Напротив, Обида не щадит ни своих, ни чужих, ей чужд патриотический настрой. Она сталкивает лбами всех со всеми, — Поэт хорошо покажет её равнодушную жестокую суть на русском примере. Действия Обиды, по–моему, относятся и к половецкому и к русскому народу, думается. Поэт исходил из того, что она всюду была причиной войн и распрей. Если так истолковать стих «…плещучи, убуди жирня времена», то его предельная обобщённость окажется эстетически необходимой формой проявления идеи.