Художник Её Высочества

Впечатлившись пацаном приключениями авантюриста Индиана Джонса, в течении короткого времени мечтал стать тоже археологом, хотя уже практиковался в изобразительных искусствах. Какие открытия особенно впечатляют? Гробница Тутанхамона, шлимановская Троя, «терракотавая армия» китайцев. Вот овладел юный археолог Бумажный бичём не хуже профессора археологии, и поставил себе мегацель: в одиночку открыть семь очередных археологических чудес света. Что ожидается? Ожидается, наконец, открытие сокровищ тамплиеров. Ищут в иерусалимском Храме Скалы, а их оказывается, вместе с главным — Святым Граалем, тайно перевезли в маленький Висенбург, в галереи вала вокруг снесённого замка рыцарей-храмовиков. И великолепный шлём двенадцатиметровой Афины Паллады, оказывается, уцелел. И статую Амона жрецы не переплавили в золотые кедеты, как приказал Эхнатон, а припрятали до лучших времён, пока не иссякнет реформаторский пыл фараона. История показала, что пыл иссяк и всё вернулось на круги своя, кроме заваленного в каньоне шедевра. И самый большой серебрянный бык Вавилона, утопленый при перевозке через Ефрат, до сих пор шевелит шерстью из водорослей под мутной водой. И Моисеевы скрижали лежат в карстовой яме в жалком метре от поверхности. И перстень самого Мухаммеда, выброшенный им публично из воспитательных соображений на своём месте в высохшем колодце. И с ответвлением пещеры, где находится лучшая часть росписей самого великого художника всех времён и народов, ничего не случилось, за исключением обрушения перемычки между половинками пещеры. Речь о питекантропе украсившего альтамирский феномен. До двадцатого века научное сообщество спорило: не современная ли подделка росписи? настолько противоестественно представить такое мастерство шестнадцать тысяч лет назад. Сам король Испании Альфонс ХІІ примазался, оставив автограф свечной копотью рядом с бизонами предка без штанов. В альтамирской пещере находится художник. Пролаз обрушился в момент завершения росписей. Волосатая муза его, которой гений посвящал свои творения, была в тот момент с любимым. Они умерли, обнявшись, в темноте, но видя внутри себя светящийся тунель. Выкинуть бы маоцзедуновлениныхсталинов из их мавзолеев, а поставить единственный, Счастью творчества, где будут лежат эти двое из пещерного века. Грандиознейшие археологические откровения современности! Находит археолог Бумажный очередное, ставит метку, ищет следующее. А как открыты семь, вдруг, раз! папараци переоткрывают открытия. Сенсация, ажиотация, фотопресса рябит в глазах вспышками, публика врывается… И видит степанову метку.

Марсианский вулкан поражал воображение. Он не стоял среди равных гор. Наверняка, если бы так, впечатление умалилось. Но чудовищный вулканище ни с того ни с сего вдруг эгоистично выпер посреди обширного плато. Первое, что подумал Бумажный, когда экран показал изображение: «Ёлки-моталки, если уж строили когда вавилонскую башню, то она должна была быть такого размера!» Рыпнулся на прогулку, но Терентий даже не стал слушать.

— Ты глянь, что за бортом, там же метёт на всю железку.

Степан согласился, тем не менее понимая, что при их уровне техники это не отговорка. И потом, земляне успешно продвигали международный проект полета на Марс. Деньги миллионами, тысячи ученых, сотни привлеченных научных центров, изощренные изобретения, самая лучшая техника, героический полёт, астронавты со стальными нервами. Земля торжествует, незнакомые друг другу люди плачут, обнимаются и целуются на улицах. А тут шаловливо нацарапано на рыжем валуне: «Здесь был Стёпча-пройди свет.» Не издевательство ли?

Всёпонимающие греки недаром выдумали Икара, основная функция которого — падение. Полет — метафора любви, падение же затейливая мысль привязала к плотской любви. Степан тоже привык так думать и оперировать готовыми схемками. Сдается, однако: связки притянуты за уши. Перед тем как прыгнуть к Ретикулам, вспомнил свой физический полет в мастерской, как всегда уважил вниманием любимых греков в том плане, что, как же: символика уровней, понятие превосходства, полет — трансценденция роста, само собой, и кружение в небесах в том же роде прочувствовано и прекрасно. Если имеется возможность, почему бы не испытать очаровательное переживание, связанное с полетом в невесомости. Поэтому сначала порасспрашивал Терентия об искусственной гравитации, создаваемой для удобства в корабле, а потом поинтересовался, можно ли отключить её, дабы попарить, исполняясь греческой благодатью.

Вот почему теперь и сидел в кресле с глазами, по которым можно циркули проверять, судорожно вцепившись в польстерную сиську и охотно матерился. Когда врезаешься лбом в косяк, в этот момент совершенно непонятно, почему социум негативно относится к ругательствам.

— Это я виноват! Извини, Феб. Не подумал. Надо было постепенно уменьшать силу тяжести.