Худшие подруги

Решительно сворачиваю телефонную книжку и снова пялюсь в экран. Макар Бойко. Вот кто виноват во всех моих бедах. И нестабильном психическом состоянии. Идеальное свидание пошло наперекосяк, потому что я не могу выкинуть из головы ситуацию, которая произошла в парке. Зачем он полез целоваться?

Разбередив душу, отправляю Бойко послание.

«Ты снова мне все испортил!»

Сообщение прочитано, но Макар не торопится на него отвечать. И это бесит! На улице совсем темно, только одинокий фонарь освещает лавку. Сидеть на ней уже холодно, надо идти домой. Бреду к крыльцу, не отрывая взгляд от горящего экрана. Почему Макар не отвечает? Думаю об этом и страшно злюсь.

Я. Жду. Сообщение. От. Бойко.

Приехали.

Может, он побывал у гадалки и меня приворожил?

Только в лифте получаю от него ответ. Сердце тяжело колотится, пока я открываю сообщение.

«Макар, ты там пьяная, что ли?»

Я негромко смеюсь и, привалившись спиной к стенке, печатаю ответ. Лифт гудит и медленно ползет вверх на одиннадцатый этаж.

«Ненавижу тебя, Бойко!»

И следом еще одно.

«Я не Макар, а Аля… И почему-то не могу перестать думать о том, что случилось в пятницу».

Но последнее сообщение не доходит до Бойко. Наверное, в лифте связь не ловит.

Зато, как только я выхожу на лестничную клетку, вижу новое сообщение от Олега.

«Спасибо за сегодняшнее свидание, Аля. Ты лучшая!»

Но признание почему-то не вызывает во мне никаких эмоций, в отличие от эсэмэски Бойко про «пьяного Макара».

Дома я громко хлопаю дверью, кидаю сумку на пол, а ключи с грохотом отправляю на тумбочку. Из комнаты выглядывает Маня.

– Свидание не удалось? – спрашивает сестра.

– Ах, при чем здесь это? – в сердцах восклицаю я, мучаясь с замком молнии на сапоге. Стоит мне только присесть на корточки, как тут же вразвалочку подходит Арнольд и пытается облизать лицо.

– Ну и как он целуется? – продолжает допрос Маня.

Почему-то снова первый, о ком я думаю, – это Макар. Поэтому на всякий случай уточняю:

– Кто? Олег?

– Нет, блин! Наш Арнольд! – сердится сестра, а бассет-хаунд действительно все-таки успевает облизать мне щеку. – Или ты еще с кем-то успела поцеловаться?

Представляю Манино лицо, когда она узнает, что этот «кто-то» – ее обожаемый Бойко.

– Не твое дело, Манюня, – говорю я, наконец справившись с сапогом.

Быстро снимаю куртку и шагаю в ванную. Маня – за мной.

– А я думала, ты с Олежкой поссорилась. Он ведь с Тасей…

– Не говори мне об этой предательнице!

– Значит, ты все знаешь? – ахает сестра. – Я их видела.

– Ага. Козырь болтает всякие гадости про меня.

– И как ты… – начинает Маня.

– Мне неприятно это обсуждать! – повторяю я и захлопываю дверь перед носом Мани.

Включаю воду, и пока та с шумом стекает, растерянно смотрю в зеркало. И чем дольше гляжу в свои испуганные зеленые глаза, тем сильнее кажется, что мое отражение вот-вот растворится…

Что со мной? Я словно под дурманом. Достаю телефон из кармана джинсов. Отправив Олегу в ответ несколько сердечек, пялюсь на последнее сообщение для Бойко. Зачем я ему написала про пятницу? Дура!

Но послание не доходит до адресата. И только теперь меня осеняет, что дело не в плохой связи. Макар просто сунул мой номер в «черный список»…

Глава 9

Тася

Двадцать пять… Двадцать шесть… Двадцать семь…

Шумно выдыхаю на подъеме, напрягая пресс. Мышцы живота горят, лоб и шея вспотели, но я упрямо продолжаю третий круг упражнений, стараясь не обращать внимания на заложенный нос.

– Тася! – строго произносит мама.

Ложусь на пол и запрокидываю голову, чтобы встретить недовольный родительский взгляд.

– Я тебя дома оставила, чтобы ты поскорее выздоровела, а не для того, чтобы ты надрывалась. Что за шутки? И не надо рассказывать, что с высокой температурой жир сжигается быстрее. А ну, марш в постель!

Спорить нет никакого желания. Поднимаюсь на ноги, ощущая легкое головокружение, валюсь в кровать. Мама подходит ближе и присаживается рядом, укрывая меня одеялом. Касается прохладной ладонью моего лба, смотрит в глаза и напряженно вздыхает:

– Тась, что ты творишь? А?

– Я за последние четыре дня съела годовой запас шоколада и цистерну сгущенки, – тихо отвечаю я. – Как думаешь, можно ли где-то арендовать фуру? Потому что другой транспорт теперь мне не подойдет…

– Я не об этом…

Свожу глаза к носу, пытаясь отвлечь маму своими кривляниями. На серьезные разговоры у меня сейчас точно не хватит сил.

– Не сработает… – строго предупреждает мама.

– Все хорошо, мам. Тебе…

– И это тоже, – перебивает она, накручивая на палец одну из моих тугих кудряшек, которые сбились в псевдодреды из-за трех дней валяния в постели. – Дочь, давай выкладывай. Что случилось?