Худышка

Вчера мне сообщили, что у меня сильно воспалена гортань и пища попадает в мои легкие. Из-за воспаления. Сказали, это опасно для жизни. Помогите! Было такое с кем-нибудь?

Просматриваю сообщения, читаю их, пока в голове не остается лишь одно слово – «побег». Кто-то из них выбрался на солнце. А кто-то так и остался в туннеле, который выстроил для себя сам. Не знаю, что будет со мной, но оставаться в этом теле всю оставшуюся жизнь я больше не могу.

Выключаю ноутбук и засовываю его обратно под кровать. Туда же кладу папку, которую мне сегодня дали в больнице, и выключаю свет. Смотрю на потолок и по-прежнему слышу хор голосов. Грустные. Радостные. Одержавшие победу. Злые. Сдавшиеся. Полные надежды. Мысли этих людей я прочитала на сайте. Мои наушники лежат на тумбочке, но я знаю, нет такой музыки, что могла бы заглушить эти голоса.

В ту ночь я лежу без сна еще очень долго.

Хорошо, что я не выкинула папку из медицинского центра в мусорное ведро, как мне того хотелось. Она пригодилась пару недель спустя, когда мы с Рэтом пришли на семинар.

Папа в командировке, а Шарлотта на мойке машин: помогает в сборе спонсорских денег для команды чирлидеров. Линдси занята выпускными вечеринками и разработкой планов на будущее, и кто знает, где Бриелла. Поэтому Рэт добровольно вызвался быть моим сопровождающим, и все с радостью на это согласились.

Рэт единственный, помимо моей семьи, кто знает, что происходит в моей жизни. Сначала я не хотела, чтобы Рэт шел со мной… Вроде как я стану обузой. Но он так зачитался материалами из синей папки, словно это книга-бестселлер. Рэт очарован каждой страницей, и особенно теми из них, что содержат подробную медицинскую информацию. Для него подобный опыт равноценен необычному научному эксперименту. А уж от графиков и таблиц для фиксирования данных о моей послеоперационной потере веса его вообще не оторвать.

К моему несчастью, Рэт всегда помнит все, что прочитал, поэтому, пока мы едем в медицинский центр, он беспрерывно цитирует мне информацию, полученную им из материалов синей папки. Это заставляет меня сильнее нервничать, но с типичной для него невнимательностью к человеческим эмоциям Рэт ничего не замечает.

– Они сделают два небольших разреза на животе. Затем вставят в один из них трубку с камерой и фонариком на конце. Ты знала, что в человеческом теле очень темно? Рэт говорит и едет слишком быстро. Он слишком возбужденный.

– Никогда раньше об этом не задумывалась, – отвечаю я.

Особый интерес Рэт проявляет к фактам, касающимся непосредственно операции, от чего лично меня тошнит.

– Они накачают твой живот воздухом, чтобы им было проще там перемещаться, а затем вставят инструмент во второе отверстие. Так они доберутся до твоего желудка.

– Так они накачают меня воздухом, как воздушный шарик? – Я пытаюсь отвлечь Рэта шуткой, но не получается.

– Только ты больше не будешь называть его желудком, – продолжает он. – Это скорее небольшая сумочка, мешочек.

– То есть я стану кенгуру? – бормочу я.

Но и это Рэта не останавливает. Он выезжает на стоянку и вертит головой в поисках свободного места для парковки.

– В этот мешочек помещается примерно одна столовая ложка твердой, непрожеванной пищи. Пища пережевывается зубами примерно за три-четыре раза.

– Восхитительно, – говорю я, указывая ему на парковочное место. – Вон там свободно.

– Таким образом, если ты будешь хорошо прожевывать пищу, в своем мешочке размером с мячик для гольфа или куриное яйцо ты сможешь хранить приблизительно три столовые ложки пищи.

Три столовые ложки пищи? И все? Такая информация должна напугать меня достаточно сильно, чтобы бежать отсюда куда глаза глядят, но этого почему-то не происходит.

Весы – первое, что я замечаю, когда захожу в медицинский центр.

Крошечная женщина в ореоле растрепанных белых волос измеряет мой рост и жизненные показатели. Рэт следует за нами и записывает каждое значение в свой зеленый блокнот. Я хмурюсь, чтобы он понял, насколько я серьезна, и велю ему сесть, но Рэт полностью игнорирует мои слова. Весы все ближе, а он не отходит от меня ни на шаг. Я начинаю паниковать и задыхаться. Не заставляйте меня это делать. Не заставляйте меня это делать. Не. Заставляйте. Меня. Это. Делать.

– Уйди, – говорю я, но Рэт уже ждет меня рядом с весами с блокнотом наготове.

– Мне нужно зафиксировать отправную точку, – говорит Рэт, переворачивая страницу в блокноте.

– Пожалуйста, – шепчу я, не готовая к такому. Я не хочу, чтобы Рэт это увидел. – Я сама скажу тебе, сколько вешу. Не обязательно записывать это сейчас.

– Вставай на весы, – говорит женщина. Она мило улыбается, но полностью игнорирует все мои просьбы. Скорее всего, от пациентов она уже слышала каждую существующую в мире отговорку, поэтому ее броню не пробьешь.