Хулиган. Его тихоня

И ведь не зря, поскольку имя Алексей с греческого языка трактовалось, как “защитник”.

Я прикусила нижнюю губу, чтобы сдержать свою улыбку.

Да, моим патронусом определенно был Леша.

Вот только если бы у меня была волшебная палочка…

Улыбаясь своим глупым мыслям и удивляясь, почему я вообще подумала о Гарри Поттере, я взяла салатницу и повернулась, чтобы поставить ее на стол в центре кухни, наряду с другими тарелками с едой. Я оглядела стоящие передо мной блюда, невольно отметив, что все они являлись папиными фирменными рецептами. И меня несомненно удивило, что он приготовил их для сегодняшнего вечера.

Наверное, он просто поддался маминому давлению. Я была уверена, что он не считал Лешу каким-то особенным гостем, вряд ли папа вообще собирался считаться с ним. А потому его вряд ли бы что-нибудь остановило от грубого обращения с Лешей.

Я повернула голову и вытянула шею, прислушиваясь к каким-либо звукам из гостиной. Но единственным звуком, которые я услышала, были игра по телевизору и отдаленное мамино бормотание.

Пока все шло хорошо. Наверное, так все и было, если я до сих пор не слышала криков, повышенных голосов и шума драки.

Но чтобы убедиться, что все действительно хорошо, я достала из кармана телефон и отправила Леше короткое сообщение с вопросом. Когда прошло несколько минут, а он так ничего и не ответил, я начала волноваться.

Ладно, я помнила, что Леша просил меня перестать волноваться, но что я могла поделать с собой? Это был Леша, мой вспыльчивый парень, сидящий наедине с моим обычно пассивным и спокойным отцом, но который теперь, очевидно, был одержим идеей убийства, когда дело дошло до того, что Леша оказался у нас дома.

О чем я только думала, оставляя их наедине?

Я начала потихоньку пробираться к выходу из кухни.

Один взгляд. Мне было бы достаточно всего одного взгляда. Одного взгляда, чтобы убедиться, что папа и Леша, еще не поубивали друг друга. А это было вполне возможно, если судить по неприязни отца к моему парню и провокациям Леши, лишенного всякого инстинкта самосохранения. Ужин мог завершиться кровавой бойней и мне совсем не хотелось стать свидетельницей подобной картины.

Я не так уж и многого хотела — всего лишь, чтобы ужин прошел спокойно.

Аккуратно я прошла по коридору и выглянула из-за дверного проема.

Из гостиной доносилось бормотание и я удивилась, что папа с Лешей разговаривали. Сейчас я не могла видеть лица Леши, но могла видеть лицо отца. Он по-прежнему буравил Лешу взглядом и мне пришлось побороть желание подойти и потребовать, чтобы он прекратил это делать.

— Ксень, что ты здесь делаешь?

Я подпрыгнула от неожиданности и обернулась, чтобы увидеть маму, скрестившую руки на груди. Ее глаза внимательно следили за мной.

Мой разум принялся работать так же быстро, как и мой пульс, пытаясь придумать правдоподобное оправдание.

— Я… Э-э-э… Я просто…

Ее глаза превратились в тонкие щелочки, фактически заставившие меня замолчать.

— Ты сделала салат?

Задыхаясь от страха, я молча кивнула.

— Ты прибрала за собой тот беспорядок, который устроила?

Я закусила нижнюю губу и покачала головой.

Ее голос был мягким шепотом с нотками укора, когда она спросила:

— Тогда что ты здесь делаешь, Ксюша?

Оказавшись застуканной прямо на месте преступления, я отвела глаза в сторону и пробормотала:

— Я просто проверяла, как они.

— Ты не доверяешь своему отцу?

Конечно, нет.

— Доверяю, — соврала вместо этого, а после добавила: — Я пойду на кухню.

— Иди.

Вздохнув с облегчением, я проскочила мимо нее на кухню и принялась убирать за собой, продолжая терзать себя волнением. Еще и своим провальным шпионажем я сделала только хуже Леше. Мама наверняка по моему страху заподозрила, что они могли узнать о Леше что-нибудь плохое, из-за чего я, в общем-то, и переживала.

С другой стороны, я, по крайней мере, узнала, что папа и Леша еще не поубивали друг друга.

Когда послышались приближающиеся шаги, я повернулась к дверному проему и встретилась взглядом с мамой.

— Ксень, ты переоденешься к ужину? — спросила мама, берясь за пустые блюдца.

Я поджала губы, затем повернулась и вернулась к уборке.

— Зачем? Папа же не переоделся, — проворчала я.

— Что?!

Я крутанулась на месте, разбрызгивая по полу капли воды с тряпки, которую держала в руках. Мама сильно нахмурилась от моих слов.

— Он обещал мне переодеться! Я думала, пока мы будем здесь накрывать на стол, он сходит переодеться.

Я вздрогнула от гневного неверия в ее тоне. Хотя я почувствовала некоторое облегчение от того, что гнев был направлен не на меня, мое сердце все равно продолжало учащенно биться.

О-о-о, теперь папу можно было разве что пожалеть…

— Ну, насколько я успела увидеть, то он сидел все в той же домашнее одежде и просто смотрел телевизор, — пробормотала я. — Может, он еще не успел…