Хурминка

Музыкант имел признание – оно трепетало бумажными крыльями в фанерном ящике у ног. Довольно-таки серьёзное: дно было закрыто не в один слой. Дождавшись конца мелодии, Костя посадил в ящик сторублёвую бабочку от себя и, чтобы не упорхнула на ветру, придавил монетами.

– Благодарю вас, – сказал аккордеонист, сыграл знакомое вступление и запел молодым, звонким баритоном:

Тихо плещет волна, ярко светит луна,
Мы вдоль берега моря идём, и поём, и поём…

Под звуки вальса спустились к бухте, пошли в сторону памятника затопленным кораблям. Волны были на заглядение: летели к набережной, кипя и сверкая, каждая как праздничный салют. Ближняя разбилась с пушечным громом, пеной взбежала по ступеням, взорвалась фонтанами брызг. Дети, толпившиеся у края, с криками бросились врассыпную, и вместе с ними несколько мокрых счастливых собак. Вновь осторожно подошли, заглянули вниз, чуть ли под гранитные плиты, словно пиратский клад мечтая найти, – до следующей волны. Удар!.. Вовремя щёлкнул затвор, безотказная матрица поймала восторженно распахнутые глаза, растопыренные руки, даже радугу за спинами, в туче брызг, слишком мимолётную, чтобы уловить её простым взглядом.

Передвинув снимок на экранчике, Костя различил на противоположном берегу Артбухты двойника – такого же коренастого, в светлой футболке, с таким же фотоаппаратом, направленным на бульвар.

Двинулись дальше, миновали художника, крепившего к раздвижному стенду глянцевые виды Херсонеса, Малахова кургана и почему-то Спаса на Крови.

– Я говорю знакомым, что Артбухта значит Бухта Искусств, – вспомнил Костя.

– Верят? – спросила Алёна.

– Куда им деваться.

– Зайдём, хорошее место, – позвал Сергей, указывая взглядом на большое кафе.

– Откуда знаешь? – обернулась она.

– Рыбка под хвостом принесла.

– Идём! – скомандовала Алёна, не дожидаясь продолжения.

В кафе, изнутри обставленном в корабельном стиле – спасательные круги на стенах, декоративные верёвочные лестницы, макеты парусников под потолком, – нашёлся стол возле окна. Прочный, дубовый, с двумя такими же несокрушимыми скамьями. Семейные люди сели рядом, Костя – напротив и отвёл взгляд, когда Алёна склонилась над меню. В ожидании официанта всё просмотрели, прочитали. Выбрали черноморское ассорти: тушёные креветки, мидии, барабульки в глиняных горшках; к нему овощной салат и чай. Ничего крепче чая. Серёга был за рулём, Алёна, чуть зардевшись и опустив ресницы, шепнула, что неделю назад узнала о будущем малыше, а Костя, хоть и свободный от ограничений, в одиночку праздновать не захотел.