Хватайся! Рискуй. Играй. Умри (СИ)

Поцеловав в щеку, она поспешила к зеркалу подкраситься.

— Ну… И я… Типа… Люблю.

— Вот негодяй! Не любишь ты меня! А я, я полжизни тебе отдала! А ты?!

Наши шутки. Особая атмосфера.

— А я везунчик.

— Почему это?

— Ты мне полжизни отдала!

Она рассмеялась, я, собственно, тоже.

— И ведь действительно с удовольствием отдам их тебе.

Наша дружба прекратилась спустя несколько месяцев после подписания «Кодекса Дружбы». Тогда я попросил ее расстаться с тем парнем, с которым она встречалась. Потому что считал, что их отношения — пустая трата времени и с ним она только намучается. Я сделал то, чего делать нельзя: поставил подругу перед выбором. Или я. Или он. Перед таким же выбором когда-то ставила меня и она.

— Макс! Макс, просыпайся же, ну!

Кто-то старается разбудить мое сознание. Чьи-то сильные руки тащат меня, ноги волочатся по полу. Кажется, что-то происходит. Слышу шум, треск. Чувствую жар.

Катя 3.5 предпочла парня лучшему другу. В итоге она с ним измучилась, потом он ее бросил.

Начинаю задыхаться. Открываю глаза и вижу вокруг языки пламени и дым. Сосед по имени Слава помогает мне подняться. Говорит:

— Пожарные еще не приехали. Горит весь дом.

Я в подъезде. Из квартиры выбегает Катя с несколькими сумками.

— Вперед, вперед!

И мы мчимся вниз, на улицу. Еще только светлеет. Невыносимо холодно. Смотрим на четырехэтажное кирпичное здание, охваченное огнем, с которого доносятся крики людей. Где-то неподалеку слышна пожарная сирена.

Катя бросает сумки и хлопает себя по лбу.

— Я забыла Одноглазого Джо!

Одноглазый Джо — плюшевый слон, подаренный Кате отцом перед его смертью.

Слава срабатывает мгновенно. Он хватает подругу за руку, но она вырывается и ныряет в подъезд. Бегу за ней.

— Стой, черт, забудь о слоне!

— Я быстро! Заодно схвачу куртки!

Мчусь на второй этаж. Она вбегает в квартиру, бежит в зал.

Если кто-то спросит, за что люблю Катю 3.5, отвечу: за схожесть со мной. Она настолько безумна, насколько безумен я.

Грохот. Даже вскрикнуть не успела. А может, я не услышал? Мало что услышишь через сильный шум.

Я увидел сквозь черный дым, как потолок в зале обрушился точно на нее.

Кто-то закричал. Наверное, это был я.

Наверное, я сам побежал в зал, иначе зачем соседу приспичило тащить меня снова вниз, на улицу?

Дом, в котором собирался провести всю оставшуюся жизнь, рушился. И, как нам со Славой показалось, рушился он от того, что кто-то его взрывал.

Падаю на снег в ста метрах от здания. Слава стоит передо мной.

— Все.

— Нет.

— Я даже сумки не успел забрать, пока тебя оттаскивал.

— Нет.

— Мои соболезнования, парень.

Цепляюсь пальцами в снег.

Я не верю, что Екатерины Манчкиной больше нет.

— «13. Категорически запрещается друг другу врать, даже в мелочах».

Катя 3.5 передала ручку мне.

— На, твоя очередь писать.

И я написал:

— «14. Запрещается позволять другим лицам разрушать нашу дружбу».

Катя продиктовала:

— «15. Запрещается заниматься сексом друг с другом больше двух раз в год».

Записав, скептически поинтересовался:

— Ты думаешь, между нами возможен секс?

— Нет, не думаю. Но ты все равно запиши. И добавь где-нибудь сноску: «Запрещается кончать на лицо, живот и ягодицы. Задний ход неприкосновенен».

Что ж, запишем и это.

Последняя точка. Отложил ручку, закрыл «Кодекс Дружбы» в формате А4. Катя две недели рисовала обложку, если бы я не знал свою подруженцию, посчитал бы ее профессиональным художником. На самом деле Екатерина Манчкина никогда не умела рисовать. Почему же обложка вышла потрясающей?

Потому что некоторые вещи создаются только на чистом вдохновении. Потому что только тогда не ты создаешь вещь, а что-то ее создает посредством тебя.

Никто дом, в котором жила моя бывшая лучшая подруга, не взрывал. Точнее, взорвалось что-то у соседа сверху, из-за чего обрушился потолок и оказалась выбита стена.

Говорю: