Хватит ныть. Начни просить

Мой менеджер Эрик выполняет восемнадцать разных ролей – включая то, что он постоянно доступен в соцсетях и по электронной почте, чтобы отвечать на вопросы фанатов о Kickstarter. Он был моим мостиком со всеми людьми, у которых мы проводили вечеринки. Он занимался моим расписанием для того, чтобы я успела провести все вечеринки во время своих гастролей – в надежде не возвращаться и сильно не отклоняться от маршрута. Это было упражнение в организационном дзене. (На момент запуска этой книги в печать я проведу тридцать три вечеринки. Последняя в ЮАР, останется невыполненной. Они были очень

понимающими… они даже выложили на YouTube видео, в котором они спели о том, как они ждут моего приезда.)

* * *

Проведение вечеринок было кульминацией краудсерфинга и каучсерфинга. Пока я сменяла выступления перед полуторатысячной толпой в помещении, где не было сидячих мест на выступления перед пятьюдесятью людьми в гостиной, я поняла, что по-настоящему значила эта разница.

Официальный концерт в клубе или театре – это повторяющаяся работа: проверка звука, гримерки, проверка света. Все устроено так, чтобы делать свою работу, а не заниматься искусством: пункты охраны, звон кассовых аппаратов, скучающие бармены, которые накладывают лед в напиток и ждут, пока вы закончите кричать, чтобы уйти с работы.

На вечеринках все импровизируют и создают пространство, здесь нет таких, кто бы не хотел здесь находиться. Собаки и дети свободно бегают по комнатам, комендантский час отсутствует, незнакомцы становятся друзьями под волшебным зонтом совместного события. Музыка очень важна – я всегда играю час или два, – но она не является центральным событием вечера. Так же, как и я, так называемая звезда, центр. Я отхожу на задний план и наблюдаю, как люди привязываются друг к другу.

За год после Kickstarter вечеринки становились все лучше и лучше, они проходили в очищенных амбарах в немецких деревнях, незаконных подвальных барах Лондона, на задних дворах по всем Штатам, в Великобритании и Австралии. Что-то неожиданное происходило каждую ночь, и я стала наслаждаться чувством неопределенности. Независимо от того, что происходило, я выкладывала это в соцсети и в блоге. Толпа следовала моему примеру.

На вечеринке в Тель-Авиве выступала танцовщица на шесте, а группа пела интерпретацию одной из моих песен на иврите – они все репетировали переведенную версию. На отдаленном склоне горы в Осло все люди участвовали в игре, в которой по очереди рисовали на мольберте, предоставленном хозяином дома, и все по очереди рассказывали о недостатках и преимуществах тех скандинавских городов, откуда они приехали. В ту ночь я очень много узнала о соперничестве между шведами и норвежцами, а также получила великолепный массаж от бородатого мужчины, который после этого установил диджейскую установку в палатке, и на рассвете мы слушали громкую музыку, пока догорал костер.

На вечеринке в Нашвилле девушка попросила родителей украсить их дом для гостей граффити: пятьдесят человек накинулись на огромную постройку с баллончиками с краской. Несколько недель спустя в Чикаго мы поддержали эту идею и раскрасили весь гараж.

Я сливалась с толпой на каждой вечеринке, мы разговаривали по ночам за пивом или вином и свободно обсуждали, что у нас было на уме. Очень часто меня подзывали для приватной беседы, мне рассказывали много темных историй, мы много обнимались. Когда я приехала на вечеринку в комнату отдыха семейного дома в Эшберне в Вирджинии, я спросила хозяина, нет ли в доме большой кладовки. Я объяснила фанатам, что прошлой ночью выступала в Линкольн-центре в Нью-Йорке и мне на голову упала металлическая жердь, которая была плохо закреплена, поэтому у меня было небольшое сотрясение, и мне просто были необходимы объятия – желательно в горизонтальном положении. Мы притащили матрас в гигантскую гардеробную, в которой находились три полки с театральными платьями и костюмами.

Группа музыкантов принесла с собой инструменты на мою вечеринку, и после часа игры песен на выбор слушателей я пригласила их поучаствовать со мной в импровизации каверов группы Nirvana – включая слэм. Потом я объявила, что ухожу в свою гардеробную и что хочу, чтобы вечеринка продолжалась, пока я не проснусь. Я подумала, что проведу два часа тихого времени, если они будут приходить ко мне по одному. Я ошиблась: я находилась там четыре часа, но, черт возьми, я услышала такие истории. Это было как «Антология Спун-ривер» только по-настоящему. К концу ночи я услышала о двух надвигающихся разводах, о самых сокровенных страхах девятилетней девочки (дочка одной из гостей) и о потерях, смертях, раке, выкидышах, абортах – все эти секреты они прятали под блеском танцев и суматохи вне гардеробной.