Хватка (СИ)

       — Да, — мелко закивал бывший шахтер, что сразу же выдало его непростое внутреннее состояние. — Мы, — продолжил он, — снимали грунт, как вы и говорили, плоскостью лопат, по несколько сантиметров, стараясь держать вертикаль. Как только вы ушли на обед, минут через пять-десять, в земле стали появляться и мешать работе корни растений. У нас и мысли не было нарушать инструкцию, мы просто решили аккуратно их вытянуть. Дернули и… Земля обвалилась!

       — Обвалилась? — насторожился Бауэр.

       — Да, гер офицер, это было неизбежно. За ней оказалось огромное бревно…

       — Чудесно, — пожал плечами обер-лейтенант, — идемте же…, — он двинулся к штольне, но Эрвин остановил его:

       — Постойте, — тихо произнес землекоп, — не нужно торопиться. Должен вас предупредить, это какое-то …непростое бревно.

       — Что значит «не простое»? — не понял Конрад.

       — Оно значительно шире прохода нашей штольни и, оно каменное.

       — Вы уверены?

       — Я шахтер, гер офицер, и мне ли не знать, что такое камень? — Боммель сверлил взглядом лицо командира и продолжал: — Мы оба знаем, что каменных деревьев не бывает. Вы нам говорили, что это могильник, так?

       — Все верно, — подтвердил офицер, — это и есть обыкновенный древний могильник…

       — «Обыкновенный древний могильник», — не дал ему договорить Эрвин, — не приедут раскапывать во время войны люди из тайной службы Фюрера. Ну, не может такого быть. С такой охраной, да еще к черту на кулички. Мы не слепые, гер офицер, кое-что понимаем. Только не думайте, что кто-то здесь против работы, нет, мы согласны рыть и дальше, но нам тоже было бы неплохо хотя бы примерно знать, что там?

       Если это простой могильник, кому, какому мастеру понадобилось делать это огромное бревно из камня? Зачем? Да еще так искусно! …Если это стена комнаты, где стоит гроб какого-нибудь русского царя, почему ее не сделали просто ровной? Позвольте спросить напрямик, гер офицер, вы …знаете, что нас ждет за этой стеной?

       — Нет, — честно признался Бауэр.

       — Что ж, — думая, что офицер просто чего-то недоговаривает, недовольно хмыкнул Эрвин, — но мы и сами догадываемся…, — с этими словами бывший шахтер направился в штольню, и через пару секунд вышел з нее, держа в руках какое-то грязное, запутавшееся в тонких корнях полено. — Вот, — сказал он, осторожно очищая находку и поворачивая ее лицевой стороной к Бауэру, — это мы нашли у стены, в обрушившейся земле. Видите, это статуэтка какого-то бога, — Боммель молча указал пальцем на «голову» полена…

       Истукан, насколько можно было рассмотреть его под слоем прилипшей земли, изображал какого-то старика с длинной бородой и волосами, перехваченными в районе лба тонкой канавкой очелья. Руки его плотно прижимали к себе меч, направленный клинком вниз. Над очелышем, в центре лба, ясно был виден аккуратно вырезанный или выдавленный знак, который Боммель, рассказывая шахтерскую историю, называл «птичья лапка».

       Обер-лейтенант бережно взял статуэтку в свои руки и стал рассматривать ее более пристально...

       — Видите? На голове, все тот же знак? — тыкал грязным пальцем в «голову» идола копатель. — Такой же был меж бровей тех, кто превратил моего соседа Кляуса в фарфоровую куклу. Это ведь отметина подземного царства, верно? Здесь место Духов…

       — Везде на земле место Духов, Эрвин, — осторожно поворачивая в руках древний идол, отстраненно заметил офицер, — а уж в местах захоронений обязательно, …тут вы правы.

       Боммель закусил губу, не зная, как задать обер-лейтенанту вопрос, который жужжал у него на кончике языка, словно прилипшая муха.

       Бауэр продолжал сосредоточенно изучать статуэтку:

       — Что-то не так? — спросил он вдруг и пребывающий в сильном волнении копатель дернулся.

       — Эрвин, — продолжил офицер, — я кажется ясно спросил, что вас беспокоит?

       — Знак, — выдохнул Боммель, — и этот …бог. Мы думаем, что это божество смерти и здесь …гиблое место.

       Бауэр наконец отвлекся от окаменевшего от времени, бывшего некогда деревянным идола:

       — Почему вы так думаете?

       — Так ведь …знак же?

       — Глупости, — источая поистине Вселенское спокойствие, ответил Конрад, — этот знак, вернее руна у славян называется «Си», или «Мир». Она встречается очень часто. Это символ одного из их Богов. В их мифах есть такой персонаж «Belobogh», …эта статуэтка изображает его.

       — Славянский бог? — удивился Боммель.

       — Да, на этих землях живут славяне, — заметил офицер, — в земле их Боги, что вас так удивляет?

       — Тогда объясните мне, господин обер-лейтенант, а откуда тогда может взяться этот знак на лбу у горных Духов в центре Германии?

       Бауэр повторно смерил взглядом собеседника:

       — Что вы несете, Боммель? — едва сдержался он, чтобы не сказать что-нибудь пожестче. — Мало ли в какую фигуру могут сложиться у человека морщины? Ну подумайте сами, это ведь смешно. У меня на груди с детства четко прорисовано созвездие Ursa Major, но ведь это не значит, что я родился в Норвегии или Дании!

       — Они снятся нам, — вдруг заявил землекоп.

       Слабо проступающая на холеном, хорошо выбритом лице улыбка офицера стала медленно таять. Теперь он уже ясно видел, что состояние Боммеля ухудшалось с каждой минутой.