Хвостатая мама (СИ)

В квартале Учиха кипела жизнь. Полным ходом шли сборы в дорогу. В свитки запечатывалось всё, начиная с еды и денег, заканчивая мебелью и даже строительным материалом. Обладатели шарингана ответственно подошли к переселению в другую деревню, не желая оставлять Конохе ничего даже мало-мальски ценного. Взрослые нервничали и были мрачнее туч, собирающихся над кварталом в виде жадных лапок Данзо, тянущегося к шаринганам. Дети веселились, не понимая, что именно происходит и считая, что всё это интересная игра, а дальше их ждут невероятные приключения. И только ребята от десяти лет да Саске, подражающий старшему брату, вели себя почти так же, как взрослые, всячески им помогая или отвлекая другую малышню, чтобы те не мешались.

За последние дни прошло много чего важного и не очень. Например, отряд из корня АНБУ пытался проникнуть на территорию клана, но восстановленные клоном Кушины барьеры квартала не позволили чужакам вторгнуться среди ночи и застать шиноби могучего клана врасплох. Но Данзо не отчаивался. Иначе как можно объяснить то, что были предприняты попытки украсть детей Учиха? Это было последней каплей для и без того нервных обладателей шарингана. Потомки Индры не покидали пределов кланового квартала, забросили и работу в полиции. Все равно из полицейского участка было вынесено всё ценное и не очень, а документацию и тюрьму оставили властям. Пусть старейшины и Хокаге подавятся!

Приходила и Морико, которую барьер пропускал. Хоть она и была изгнана из клана, всё же была Учихой, даже если и наполовину. С бывшей преподавательницей в Академии шиноби разговаривала Микото, рассказав ей о Кушине и Наруто. У старой женщины отлегло от сердца, когда она узнала, что и сын её учеников жив-здоров, и сама ученица неожиданно оказалась среди живых. Сенсей не задавала много вопросов, её не волновало то, как Кушина осталась в живых и почему только она, пожилой женщине было достаточно и того, что Узумаки просто жива. Единственное, о чем попросила Морико, так это о встрече с бывшей ученицей. Так Исами и Морико временно переселились в квартал Узумаки, помогая Кушине со сборами, параллельно приглядывая за Наруто. В Узушио они должны были отправиться вчетвером, а следом за ними с помощью артефакта последуют и Учихи.

А сегодня уже четвертый день, как Микото разговаривала с Кушиной. И второй, как Узумаки вместе с Морико и детьми отправилась в деревню, скрытую в водовороте. На вечер сегодняшнего дня было назначено собрание мужчин клана, чтобы обсудить дальнейшие планы. Также нужно было выбрать человека, что останется в квартале и сожжет его, а потом заберет артефакт-колокольчик и отправиться к Узушио своим ходом. Зачем сжигать квартал? Чтобы уж точно ничего никому не досталось. И это было своеобразным ритуалом, как сожжение за собой мостов. Удивительно, клан основателей деревни покидает эту самую деревню, боясь быть вырезанным. Это даже было бы смешно, если бы не так трагично.

***

Отсвет огня, пляшущего на фитилях свечек, можно было бы назвать зловещим. Он преображал суровые лица собравшихся здесь мужчин: молодых и старых, красивых и не очень, брюнетов и шатенов, чуть рыжеватых и русоволосых, высоких и низких, крепко сложенных и тощих, но все как один - черноглазых. Те, что постарше, сидели на подушках полукругом, собравшись за низким столиком, на котором стояли чашки с остывшим чаем. Те, что помоложе, либо сидели у стен, либо и вовсе стояли. Напряжение так и висело в воздухе, словно готовое вот-вот заискрить. Разговор предстоял нелегкий. Решалась судьба целого клана. И хоть решающее слово было за Фугаку, как за главой клана, он желал выслушать мнения других. Учихи - семья. И как семья они принимают решения вместе.

- Значит, это правда, что малышка Кушина жива? - спросил, пожалуй, самый старший из присутствующих. Чернобровый седой старик, чье лицо было испещрено сотней или даже более морщин. Его черные тусклые глаза в свете свечей ожили, горя каким-то необыкновенным светом. От его взгляда, пробирающего до костей, становилось не по себе. Но Фугаку стоически его переносил, лишь кивнув в ответ на бессмысленный, по сути, вопрос.

- Но как? Мы же были на похоронах Йондайме Хокаге и его жены! - вспылил мужчина средних лет, чьи каштановые волосы до лопаток были заплетены в тонкую косу. Сидящие рядом с ним мужчины неодобрительно на него посмотрели, нахмурившись. - Значит ваша Кушина - самозванка! - заявил он с превосходством, выразив своё глубокомысленное и королевское “фи”, за которое был удостоен мрачными взглядами.

- Каташи, ты понимаешь, что за своё поведение когда-нибудь получишь кунай в лоб? - холодно осведомился сидящий рядом с шатеном брюнет, кожа которого была настолько белой, что отдавала какой-то болезненной синевой. Каташи тут же набычился, зло уставившись на посмевшего подать голос.