Хвостатая мама (СИ)

Кровавая Хабанеро хмыкнула, собирая волосы в высокий хвост. Узумаки умели хранить знания. По всему острову были разбросаны небольшие тайники, которые, не будь ты Узумаки, никогда не откроешь. Но даже это умение не спасало членов клана от того, что они теряли навыки. Знания оставались, но не использовались, исчезала мощь. Сейчас уже никто, пожалуй, кроме Кушины, являющейся ещё и Курамой, не может повторить подвиг основателя Узушио. Превратить остров в пространственно-временную аномалию, части которой разбросаны по разным реальностям, - это просто фантастика для нынешнего поколения. А печати основателя работали до сих пор. Сама деревня шиноби находилась в одной реальности, максимально приближенной к той, в которой обитают другие шиноби, леса относятся к другой, озера - к третьей, а пашни и вовсе представляют собой пространственно-временную ловушку, благодаря чему Узушио почти не вела дел с торговцами и была самодостаточной. Каждый год поле возвращалось к своему изначальному виду - вспаханной плодородной земле. Её засевали, собирали урожай, а ровно через год оно снова восстанавливалось, благодаря чему не истощалась земля, и урожай был хорошим каждый год. И хоть Кураме хватило бы сил на такой трюк, у неё не было подобных знаний. Особые знания передавались не с помощью рукописных текстов, а устно. Из поколения в поколение. Видимо, эти знания где-то затерялись. Кто-то не успел рассказать своему наследнику о тех техниках, и они пропали, сгинули вместе со своим носителем. Но это не так плохо. Деревне не требовались новые пашни, хватало в избытке и этих. Лучше сосредоточиться на повышении военной мощи и усилении безопасности. Раньше “мозг”, то бишь сама деревня, был очень уязвим, а сейчас его превращают в неприступную крепость, почти такую же, как сердце острова. О сердце Узушио, сколько сказок и легенд гуляло между Узумаки в разное время. Человек, видевший саму суть Узушио, самый его центр, уже давно мертв и мало что рассказал потомкам о том, а поиски “сердца” ни к чему не приводили. Кушина помнила, что, когда была маленькой, вместе с другими детьми искала его. Это была очень увлекательная игра, но все к ней вскоре остывали, ведь, несмотря на все усилия, сердце не желало находиться.

- Мама! - Наруто влетел в комнату, точно маленький ураган, и тут же чуть не снес Девятихвостую с ног, крепко её обняв. - Мама, возьми меня с собой! Братик Хаку с тобой путешествовал, Итачи-нии и вовсе пойдет с тобой, я тоже хочу! Мама, я же сильный! Я могу за себя постоять! И я мешать не буду! - тараторил маленький мальчик, заглядывая своими небесно-голубыми глазами в синие глаза матери, крепче сжимал её в объятиях, не давая ей и шанса сразу отказаться просто потому, что не давал и слово вставить в свой монолог. Кровавая Хабанеро опешила от такого напора, а потом и вовсе растерялась, не зная, что и сказать. Да и тяжело ей отказать своему любимому сыну…

- Наруто, - женщина улыбнулась, ласково проведя ладонью по непослушным волосам ребенка, - ты нужен здесь. Кто, как не ты, приглядит за Камеко? - попыталась мягко отказать сыну Курама, но это оказалось бесполезно. Мальчик лишь нахмурился, надув губы.

- За ней и братик Хаку может присмотреть! - заявил юный Узумаки, который, похоже, уже все решил. - Мама, не оставляй меня тут, пожалуйста! - ребенок закрыл глаза, уткнувшись лицом в женщину, не разжимая объятий. Кушина тяжело вздохнула, положив ладони на плечи сына. Ей самой было тяжело с ним расставаться, но и брать с собой она его не хотела. Не то чтобы это было опасно, в случае чего она бы его обязательно защитила, просто… Просто ей куда спокойнее, когда он находится в Узушио. Но и отказать она уже не могла. Наруто, сам того не зная, а может и догадываясь об этом, давил на её материнский инстинкт так, что мог из неё веревки вить. “Как бы я его не избаловала…” - коря себя за мягкотелость, Девятихвостая подхватила сына на руки, улыбнувшись.

- Хорошо, я возьму тебя с собой, но при условии, что ты будешь меня беспрекословно слушаться! - попыталась притвориться строгой женщина, в то же время веселясь. Наруто недоверчиво посмотрел на маму, а потом широко улыбнулся, крикнул “Ура” и снова попытался задушить красноволосую в объятиях, кажется, пропустив её слова мимо ушей.

Хаку и Камеко отправились погостить к Учихам. Микото была рада детям, особенно Камеко. Кушина помнила, что её подруга тоже мечтала о дочке, а вот сейчас у неё была прекрасная возможность почувствовать себя мамой девочки. Хаку расставание с приемной мамой перенес стоически, обещав приглядывать за своей младшей сестренкой, а вот Камеко кое-как сдерживала слезы, кутаясь в палантин, с которым практически не расставалась. Курама пообещала малышке, что скоро вернется и принесет ей какой-нибудь подарок, если она, конечно же, будет себя хорошо вести и не забывать ходить на уроки в госпиталь.