Хвостатая мама (СИ)

- Мне все равно не нравится идея добираться до страны Ветра через страну Огня, - начал ворчать Нара, прыгая с ветки на ветку рядом с Кушиной, защищая её со стороны моря. Перемещающийся справа от женщины Райто лишь выразительно хмыкнул, закатив глаза. Замыкающие Итачи и Осаму переглянулись. Яманака неуверенно улыбнулся мальчику, пожав плечами, мол что с них взять. Учиха кивнул, напряженно посмотрев на Ёру. Какаши, ушедший далеко вперед, не слышал слов сокомандника.

- Ёру, это кратчайший путь. Тем более мы же не попремся через Коноху, - отмахнулась от хмурого мужчины Кровавая Хабанеро.

- По морю было бы безопаснее, - продолжил стоять на своем Нара.

- Безопаснее, но и времени бы это заняло больше, - согласилась с доводами шиноби Девятихвостая, уже уставшая спорить с этим… оленем. Неужели он так сильно сроднился со своим призывом? Ёру, кажется, обиделся и потому угрюмо замолчал, чему демонесса была даже рада. Остаток пути до границы прошел в молчании. Лишь на привале, что устроили спустя пять часов непрерывного бега, шиноби обменялись парой фраз, да только потом снова замолчали, поглощая пищу в тишине.

Страна Ветра встретила экспедицию песчаной бурей, из-за чего отряду ниндзя пришлось засесть в гостинице, располагающейся в небольшой деревушке, предварительно обновив грим ещё на подходах к границе. Кушина охотно рассказывала торговкам на рынке в поселении, чтобы купить еды и посмотреть подарки своим детям, оставшимся в Узушио, о том, как путешествует с сыном и мужем-феодалом небольшой страны на севере под защитой нескольких нанятых шиноби, делилась впечатлениями о путешествии в целом, рассказывала о портовых городках и товарах, продаваемых там. В общем, всячески поддерживала придуманную легенду, чтобы, не дай Ками-сама, не заинтересовать кого-нибудь из шиноби Суны или Конохи. Подумаешь, феодал с семьей путешествует под охраной шиноби, такое бывает редко, но все же встречается, потому и не вызывает особых подозрений.

Вернувшись в гостиничный номер, Кушина застала катающегося на шее Какаши Наруто, который громко смеялся, оживленно рассказывающего что-то Итачи Ёру и травящих анекдоты между собой Райто и Осаму. Порадовавшись тому, что парни нашли, чем себя занять, женщина стала разбирать покупки. Подарок Карин она так и не нашла, Хаку она купила небольшое украшение: кулон из серебра с голубоватым камнем, нанизанным на кожаный шнурок. Камень напоминал формой клык, а серебро было выполнено в форме головы зверя. Как ни рассматривала Курама кулон, так и не поняла, что же это за зверь такой, но украшение было красивым. Запечатав его в пустой печати на левой руке, нанесенной специально для складывания туда подарков, демонесса достала купленное яблоко, обтерла его рукавом и стала есть, наблюдая за остальными членами их экспедиции. Женщине было интересно, сколько им придется сидеть в гостиничном номере. Как она знала, песчаные бури могут пройти довольно быстро, а могут затянутся и на несколько дней, а ведь они так спешили, так спешили, желая все сделать как можно быстрее! Не судьба. И Сунагакуре… Курама помнила, что этой деревне достался Шукаку, но не знала о том, кто сейчас его джинчурики и есть ли он. Как она помнила, некоторых биджу люди запечатывали и в предметы… Но это раньше демонесса не знала, есть ли у Суны джинчурики, но после общения с торговками получила всю нужную информацию, достоверность которой придется ещё проверить. Если верить слухам, то нынешним джинчурики Шукаку является младший сын правящего Казекаге, да только что-то там с печатью перемудрили, и мальчик медленно сходит с ума, почти не контролируя себя. Такие новости Узумаки не нравились не только потому, что ребенка было жалко, но и потому, что недавняя история с Санби вызывает опасения того, что и от Шукаку могло мало что остаться. Этот енот-переросток и раньше-то умом не блистал, а после каких-нибудь действий криворуких псевдо-мастеров печатей Суны мог и вовсе личности лишиться. Как и Санби. Курама встряхнула головой, со злостью откусывая от яблока. Избавиться от плохих мыслей и дурных предчувствий не получалось от слова совсем. Несмотря на шум, стоящий в их гостиничном номере.