Хвостатые истории

На первом же занятии фотограф, работавший с группой, подходит ко мне и спрашивает: «А ваш песик глухой, да?»

«Как пробка!» – отвечаю.

«Я заметил».

Соответственно, тренер тоже узнал про это и стал показывать, как тренировать абсолютно глухую собаку.

И, знаете, это была величайшая афера всех времен и народов со стороны Шуни, потому что спустя пару лет он решил, что хватит прикидываться глухарем и на звук разворачивающегося фантика от конфетки прицокал из спальни на кухню с круглыми глазами, в которых читалось одно слово «ДАЙ!».

С того самого дня он всегда откликался на свое имя. Прибегал из другой комнаты, если звали. Подходил пристегиваться на прогулку.

«Что это было?» – недоумевали мы.

«Да ничего особенного. Могу и так», – пожимал плечами Шуня, абсолютно потрясающий пес. Это подтверждали и его внешний облик вкупе с благородным происхождением, и манеры.

Шуня не позволял себе дерзости спать на кровати. Картина маслом: все наши хвосты раскинутся на перинах, займут собою все пространство и смачно сопят. И только Шунечка лежит бедненький на полу с печальными глазами. Мы шутили, мол, хоть одна собака у нас воспитанная, но я-то аристократа ужасно жалела. Особенно когда перед сном он отваживался положить морду на кровать для почесух, а потом тяжело вздыхал и единственный из всех укладывался на пол.

И вот мое сердце не выдержало, так что я решила собаченьку научить жить полноценной, с моей точки зрения, жизнью. Сначала Шуня после долгих уговоров решился интеллигентно положить на кровать одну лапку. Потом раздухарился и долгое время складывал две лапочки и так стоял – половинкой тела на кровати, но другая-то часть собаки по-прежнему на полу! Но мне этого было мало, и Шуня пошел на совсем крайнюю меру – с ужасом в глазах он поднимал третью лапу и держал ее на весу. А потом даже решился положить на кровать и ее! Целых три лапы на кровати, оцените степень дерзости! В итоге обучение восхождению на кровать продлилось неделю!

Аристократа нашего мы в конце концов уговорили спать с нами всей тушкой, но то был нелегкий труд.

Еще он не умел лаять. Мы же вместо того чтобы неистово радоваться данному факту, решили собаченьку научить. У Шуни наблюдалась совершенно ретриверская привычка сидеть с печальнейшим видом и театрально выпрашивать еду. Владельцы собак с такими глазами, регулярно наливающимися слезами (наверное, это у них напрямую связано с выделением желудочного сока), поймут меня. Именно в этот момент муж решил действовать. Он показал Шуне желанный кусочек и сделал «Аф!». Шуня долго и внимательно смотрел на мужа, а потом издал какой-то невразумительный звук. Муж был в восторге и наградил Шуню сполна. Аристократ все понял и с каждым разом лаял за еду все лучше. Только вот беда… звонкий лай с того момента стал неизменной компанией в приложение к печальным глазам…

Вот так мы учили хорошую собаку плохим манерам.

Безусловной у Шуни была любовь к писательству. Когда мы еще жили в городе и гуляли в парке со всеми нашими семью собаками, они тянули вперед, и только Шуня – в противоположную сторону. Товарищ он был ответственный, оставить без внимания чью-то записку позволить себе решительно не мог. Он плелся позади всех, тормозя компанию на променаде, и внимательно читал, а после так же внимательно и витиевато отвечал на послания.

Мы уверены, что у него были тогда захватывающие романы по переписке. С несколькими женщинами, а может и мужчинами, а может даже и молоденькими мальчиками, уж это никому не известно. Гулять со всей стаей в формате «семеро коней вперед, а один графоман – назад», нам было решительно неудобно.

Как-то раз я поддалась на уговоры мужа отпустить его с поводка. «Шуня не убежит, уже достаточно долго с нами», – уверенно настаивал он. И я поверила. Была зима, вокруг лесопарковая зона, ни одного источника света.

Все шло благопристойно, но вот Шуня сначала слегка отдалился от нашей компании, а потом со свистом дунул в темноту. За ним тут же рванул Фрост и пас его какое-то время. Мы планировали не дергать Фроста, чтобы он сам привел Шуню обратно. Но мы с мужем так переживали, что все же подозвали Фроста – тот по своему послушанию тут же вернулся – естественно, один. Все в панике, я, дополнительно, в истерике. Мы отвели собак домой и еще два часа лазили с фонарем по сугробам и тупо кричали и свистели, зная, что Шуня глух как пробка (тогда еще длился период глухоты, о да!).

И пока мы темной зимней ночью выбивались из сил в поисках блудного псына, Шуня преспокойно тусовался в гостях! Он увязался за молоденькой боксершей, причем прилип к ней как банный лист, и ее хозяину ничего не оставалось делать, кроме как… забрать Шуню к себе домой. Слава богу на Шуне был адресник, а по нему хозяин боксерши дозвонился до обливающейся слезами меня и доложил: «Ретривер ваш поел, прилег к нашей собаке на лежак и уже отдыхает».

Мы приходим, значит, для торжественного воссоединения после драматической разлуки, и – знаете что – Шуня встречает нас, лениво помахивая хвостом, да еще и с фирменным взглядом «чопришли»! Но вернулся домой очень довольным.