Хвостатый маг

— Не бывает такого, понимаешь, не бывает! — объяснил он мне, когда я предположил, что птички просто не долетали до места назначения. — Это же не просто птички…

— Я заметил, — хмыкнул я. Птички действительно впечатляли — крупные хищники, похожие на прокачанного сокола. Они сидели в специальных почтовых помещениях в каждом городе или крупном поселении и терпеливо ждали, когда их отправят в полет с очередным письмом. Это было их единственной целью в жизни — переносить послания по адресам, намертво вбитым в их головы с помощью магии. Такая птица долетит куда угодно.

— Мне не просто так не отвечают. Там могло произойти что-то страшное!

— Что? Там же у тебя и дядя, и двоюродный брат. Хоть кто-то да передал бы сообщение.

— Вот именно!

— Ты ведь мог бы и сам полететь, не быстрее бы было?

— Ты тоже можешь хорошо бегать, но едешь на кьяле, — фыркнул Ростальд. — Вот и я так же. Долго лететь все равно не получится, вампиры не птицы, устают быстро. Ну, разве что специально тренированные стражи, те да, могут лететь часами. У меня такой подготовки нет. Помнишь, как я улетел от тебя после побега от Краффе? Я не пролетел и километра, потом еще долго шел пешком до ближайшего села. Это вон кьялам ничего не сделается, бегут себе хоть весь день. Можно еще повозку купить, магическую, она тоже хорошо едет, да и спать в ней можно. Но кьялы быстрее.

Я не стал спорить — кьялы действительно демонстрировали чудеса выносливости. Так мы и ехали. На ночь останавливались в попутных деревнях, там же покупали еду и кровь для вампира. И на четвертый день доехали до западных границ Руссинии.

Граница между странами поразила меня — огромная каменная стена на протяжении сотен километров с воротами через определенные расстояния. Услугами иллюминаров тут явно не пользовались, границу и так никто не перейдет. И не перелетит, потому что невидимая стена простиралась еще выше, а на той стороне за этим тщательно следили.

— Зачем же такие меры предосторожности? — удивленно таращился я на это великое сооружение. — Я понимаю, когда на востоке надо закрыть страну от орков, там любые средства хороши. Но неужели у гальтернцев с русинтами тоже была война?

— Нет, что ты, — возразил Ростальд. — Тут совсем другое. В Гальтернау еще недавно процветало рабство. Все люди принадлежали вампирам и были вынуждены служить им и кормить. Не всем людям это нравилось, сам понимаешь, тем более, что и хозяева часто перегибали палку. Так что многие люди бежали в Руссинию. Чтобы это пресечь, построили стену. Потом случилась гражданская война, рабство отменили, а граница осталась.

Его краткий экскурс в историю прервался — мы подъехали к таможне. Местные стражи тоже проверяли всех на камнях правды. Нам удалось обойти длинную очередь. Ведь Ростальд был вампиром, жителем Гальтернау, так что для него процедура перехода на ту сторону проходила по упрощенному варианту: едете домой? Ну и езжайте с богом.

И уже скоро мы мчались по просторам другого королевства. Тут местность была в основном лесистой, встречались очень высокие деревья типа наших сосен. Поселения людей формировались в основном вокруг главного здания — замка семейства вампиров. Ростальд по дороге продолжал рассказывать мне про государственное устройство Гальтернау и обычаи страны. Еще совсем недавно вампиры считались тут высшей расой и владели всеми землями. А в деревнях рядом с замком жили люди, которые считались собственностью вампиров.

— Как крепостное право в России, — задумчиво кивнул я. — Узаконенное рабство, от которого ничего хорошего ждать не следует.

— Ничего хорошего и не было, — подтвердил Ростальд. — Люди взбунтовались, организовали восстание, и на трон сел полукровка.

— А не было вот этого — земля крестьянам, заводы рабочим, все равны?

— Нет, конечно, — изумился Ростальд. — Какое может быть равенство между крестьянами и благородными вампирами? Людей официально освободили, теперь им платят и за работу, и за кровь. Но почти все земли по-прежнему принадлежат вампирам. Действующий король и сам благородных кровей, так что вряд ли он что-то изменит настолько кардинально.

Мы проезжали замок за замком, пока к исходу четвертого дня не увидели на горизонте родовое поместье Ростальда — замок Вюсберин.

Когда мы поравнялись с домиками первых поселений, Ростальд начал с восторгом узнавать родные места. Да и многие люди тут были ему знакомы. Он часто улыбался и махал кому-то рукой.

— Этот старик — отличный пекарь, я его хорошо помню. У него тут семейное дело. А вон та женщина — вдова вампира-охранника, он служил в замке, погиб в стычке с грабителями. Вон тот щуплый мужчина — отличный сапожник, его сгорбила работа, я часто пил его кровь… — потом на какое-то время он замолчал. — Они смотрят на меня так, будто я им чужой… Они не узнают меня!

— А ты давно тут был? — спросил его я.

— Я уехал семь лет назад, мне тогда было пятнадцать. Думаешь, они просто не помнят меня?

— Думаю, в пятнадцать лет ты выглядел немного иначе, чем в двадцать два, — согласился я.

Наконец мы добрались до огромной замковой двери, но стоявший там стражник не пустил нас.