Хвостатым здесь не место!

— Где я живу — вас не касается, Инна Эдуардовна, — спокойно, но твердо ответила я. — Но раз уж вы заговорили о моей развалюхе, то я хотела с вами кое-что обсудить. Вы говорили, что претендуете на часть наследства Вани.

— Что, думаешь уговорить отказаться? — прищурилась женщина, но я видела, как за маской презрительности она то и дело бросает взгляды в сторону коляски.

— Нет, я нашла покупателя, он готов составить предварительный договор и заплатить деньги сразу. Сейчас делают оценку участка. Ваша доля — одна шестая. Если согласитесь подписать договор, то как только получу деньги, переведу вашу часть.

— Хахаля уже нашла? Или был? — скривилась женщина. — Ребёнок от него, значит?

Еще один шумный вдох и выдох. Один, два…. Нужно успокоиться и просто принять то, что доказывать что-то этому человеку — бесполезно.

— Аля — Ванина дочка. Но вы можете думать, что хотите. Так что давайте обсудим продажу участка и разойдёмся.

— А что тут думать? — свекровь будто и не слышала последней фразы. — Можно подумать, какой-то мужик бы стал надрываться ради чужого ребёнка. Что, узнал, что ты его девку на государство спихнула, и сразу засуетился?

— Откуда вы?.. — мало того, что она, получается, знала о том, что Алю забирали, так она ещё и знает, что возвращала ребёнка не я сама?!

— У меня одноклассница в комиссии по делам несовершеннолетних работает. Рассказала мне, с каким мерзким типом ты связалась. Променяла моего Ванечку на какого-то морального урода. Не удивлюсь, если вместе с этим ублюдком и смерть сыночка моего спланировала…

Она сплюнула прямо мне под ноги, и это стало последней каплей. Финик предлагал помощь? Предлагал. Замечательно, вот пусть сам и договаривается с этой стервой. И я, дура, ещё думала, что способна с ней помириться. Да я в её обществе и минуты не могу выдержать!

— Стой, ты куда? — опешила свекровь, не ожидая, что я вот так запросто могу закончить разговор.

— Я попрошу кого-нибудь отвезти вам копию оценки участка и документы. Почитаете, решите — нужны ли вам деньги.

— Что, правда глаза колет? Стыдно мне в лицо смотреть?

— А вам не стыдно?! — взорвалась я. — Выгнать родную внучку из квартиры, затем накатать жалобу, чтобы её забрали к чужим людям?! Поливать меня грязью, обвинять чёрт знает в чём! Неудивительно, что Ваня с вами не общался! От вас все сбежали! Сначала муж, потом сын. А теперь вы сделали всё, чтобы и внучка никогда вас не узнала. Вы же всю оставшуюся жизнь проведёте в одиночестве, как бы только вам не захлебнуться собственным ядом!

— Ты, значит, самая умная, да? — лицо женщины разгладилось, она гордо вздёрнула нос вверх. Она не выглядела удивлённой, когда я сказала о жалобе, да и возражений не последовало. Что ж, следовало ожидать, что это окажется она. — Складно, конечно, вот только ты не учла, что считать я тоже умею.

— Что? Вы о чём вообще?

— Ребёнка сорок недель вынашивают. И вот что-то никак не складывается, что ты от сына моего забеременела. Он в то время в командировке был, я как раз вам звонила. Ты сама мне ответила, что на два месяца на север уехал. Вахтой.

Я смутно припомнила, что речь шла о каком-то звонке. Его мама действительно иногда звонила на домашний телефон, так как Ваня редко отвечал на её звонки по сотовому. Это было, кажется, раза три или четыре за всё время, что мы жили вместе.

И тут до меня дошло. Понимание захлестнуло волной, я, не сдержавшись, рассмеялась, и по щекам против воли покатились слёзы. Так всё из-за этого? Горечь разочарования стала ещё сильнее. Пожалуй, мне сейчас было бы легче, если бы мать Вани оказалась просто параноидальной истеричкой, которая не верила никому и ничему, в том числе и здравому смыслу. Но, оказывается, дело было лишь в том, что срок зачатия, по её мнению, приходился на те дни, когда Иван уезжал по работе!

— Простите, но вы — дура, — и пошла прочь.

Я не собиралась ей ничего объяснять. Пусть думает, что хочет. Думает, что я нагуляла ребёнка — пожалуйста. После того, как продам участок и отдам ей часть денег, я больше не хочу иметь с этой идиоткой ничего общего.

С автобусом на остановке мне снова повезло, и довольно быстро я приехала в частный сектор, в Тополевый переулок, где и располагались наши с Фиником дома. Вместе со мной из автобуса вышли двое мужчин.

Гуляя с коляской, я заглядывала в чужие огороды, рассматривала дома. Когда-то мы с Ваней ходили здесь и представляли свою будущую жизнь. Я прошла по соседней улице, чтобы сделать крюк. Малышка спала, хотелось дать ей подышать свежим воздухом подольше. Тем более что погода стояла замечательная.

За такими мыслями я свернула ближе к дому и краем глаза отметила, как мужчины, уже давно шедшие позади меня, сделали то же самое. Я нахмурилась, чувствуя себя неуютно. Замедлила шаг, делая вид, что копаюсь в сумке. Незнакомцы тоже остановились, о чём-то переговариваясь.

До дома Финика было не меньше трёх сотен метров по не самой ровной дороге, а я — с коляской.