Кьяра

Мия не ответила, отвернулась, но я успела заметить, как потемнели ее глаза, как горькая складка залегла у губ. Ладно, я просто довезу их, куда им надо, раз обещала. А вникать во все их дела я и не обязана. Я погладила туатлина по макушке.

– Поработаем лодочниками, раз им так надо кого-то спасать, – прошептала я, а у самой из головы не шел вопрос Мии: «Ты же издалека, да? Из земли, которой нет, или еще дальше?» Что это за земля, которой нет? И что может быть «еще дальше»?

Наше плавание заняло четыре дня. Сначала туатлин уплыл далеко в море, и я поняла почему: из Хотталара ходило на промысел много рыбаков, туатлин не хотел встречаться с ними. Зато уже на второй день он держался недалеко от земли, мы все время видели по правую руку туманные берега. Наверное, тут никто не жил. Туатлин плыл очень быстро, но на ночь ему надо было уходить под воду, и мы ночевали на берегу. Сидя у вечерних костров, мы разработали план: первым делом доставим в Северные холмы Кира, потом переплывем Полуденное море и там по реке доплывем на лодке до озера Тун.

– Где мы возьмем лодку? – спросила я.

– Купим у кого-нибудь, – пожала плечами Мия, как будто это было само собой разумеющееся.

– А где вы возьмете лошадей? – ехидно спросил Кир. – От озера Тун до Кошачьей Лапки день или два ехать верхом!

– Прибьемся к каким-нибудь торговцам.

Эта Мия будто знала все наперед.

Хорошо бы и мне знать хоть что-нибудь! Однажды я спросила у Мии:

– Ты сказала тогда, что я из земли, которой нет, или еще дальше… что это значит? Где она, эта земля? И как ее может не быть?

– Ну… – Мия замешкалась. – Я не знаю, как точно объяснить, это просто такое выражение. Так говорят, понимаешь? Про тех, кто приехал очень издалека, из тех мест, названия которых мы даже не знаем. Часто так говорят про агибов, это странствующие артисты. Про контрабандистов тоже.

– Из других миров, – вставил Кир.

Но Мия недовольно дернула плечом:

– Да нет, совсем не обязательно, и вообще я в это не верю.

– То есть?

– Не верю во множественность миров. Мир все равно один, просто кто-то разделил его на части…

Они снова принялись спорить, а я ушла в свои мысли. Как же тоскливо мне было! Плывя на туатлине по чужому океану, я еще острее чувствовала свою никчемность и ненужность этому миру. Зачем я здесь, для чего? Что хорошего сделала? Нарушила обряд, привела на остров стражей и погубила десятки жизней, отдала Ньюке-Чоль в чужую семью и плыву сама неизвестно куда… Впервые со смерти мамы я плакала. Я сидела в стороне от Мии и Кира, уткнувшись лбом в колени, и делала вид, что дремлю, а сама слизывала слезы. Соленые, как брызги океана.

Мне нужен дом. Дом, в котором я буду чувствовать себя в безопасности. Но это должен быть мой дом, не Мии, а мой, по-настоящему мой. Это то, что пыталась выстроить на острове Леда Вашти, теперь-то я поняла. Нам, опустошенным, у которых отобрали родину и семью, нужно куда-то прибиться. Но я не хочу жить в страхе, что однажды Пряха увезет кого-то из девочек, или что мальчики сбегут в Суэк и не вернутся, или что придут стражи и убьют всех, кого смогут. Мне нужно надежное место, которое будет моим по праву. Остров мог бы стать таким, если бы только ему не угрожал Суэк.

Я сжала мамину сережку. Туатлин шел с большой скоростью, ровно, надежно. И тогда я впервые подумала об этом. Мысль мелькнула где-то на краю сознания, но тут Кир сказал что-то резкое, и я не успела ее ухватить.

– Так себе план, если честно!

– Предложи другой.

– Мы все вместе идем в холмы. Вытаскиваем оттуда Арса. А потом по реке плывем куда-нибудь, где до твоей Кошачьей Лапки будет рукой подать.

Я посмотрела на них. Мия покачала головой.

– Нет такого места. Река, которая проходит через Рионелу, течет слишком далеко от Кошачьей Лапки. Нам придется идти по Круговой дороге, и раньше августа мы вряд ли там окажемся. Знаешь, я больше не хочу попасть в ливневую неделю. И в холмы я тоже больше не пойду. И тебе не советую.

– Хватит уже!

– Твое дело, Кир! – рассердилась вдруг Мия. – Можешь упрямиться сколько влезет! Можешь не слушать меня, Крошку Си, Алехина… Послушай свое сердце! Пусть оно тебе подскажет, стоит ли идти в холмы?

– Оно мне и подсказывает!

– Да что ты? Уверен?

Они стояли друг против друга, оба сердитые, взъерошенные. Кир был красивым, он нравился мне. Я подумала, что мне бы хотелось подружиться с ним по-настоящему. Но я была согласна с Мией. Ничего не зная о холмах, я почему-то чувствовала, что идти туда не надо.

– Мое сердце твердит мне день и ночь, что я должен спасти своего учителя! – шипел Кир.

– Это долг, а не сердце. Если ты прислушаешься к сердцу, ты поймешь, что оно твердит тебе держаться подальше от холмов, поэтому тебе и не нравится мой план!

– Мне не нравится твой план, потому что я не хочу, чтобы мы разделялись! Я не хочу, чтобы вы бродили одни неизвестно где, тем более в районе озера Тун!

– Поверь, уж что-что, а Тун по сравнению с Северными холмами – просто стакан воды, безопасен и прост!

Они еще поругались какое-то время, а потом впереди показался островок, и туатлин высадил нас на нем – ночевать.