Кьяра

Из толпы вышла и пошла к нам старуха, и Айша за моей спиной заплакала, стала пробиваться ей навстречу. Я дала ей пройти. Мы стояли и смотрели, как она бежит навстречу своей матери, как крепнет рокот шепота в толпе. Ньюке-Чоль засмеялась. Я смотрела на короля и королеву. Она что-то говорила ему, гневно и яростно, как мне показалось, а может быть, мне этого просто хотелось, а потом развернулась и ушла, потянув за руку принцессу и младшего принца. Принцесса успела помахать рукой – мне. Король тоже посмотрел на меня. Долго и вымученно. Он уже не казался молодым и красивым. Он устал. А еще – боялся. Он жил, как жили до него его отцы и деды, и не решался ничего менять, даже если понимал: все, что происходит, – неправильно. Я вспомнила ту страшную ночь на острове. Какая ты дура, Кьяра! Все еще надеешься, что он может быть хорошим, раз в ваших жилах течет одна кровь? Король махнул Мастеру рукой и пошел следом за королевой.

Двадцать девять женщин, которых больше никто не посмеет назвать опустошенными, бродили в толпе и искали тех, кого смогут обнять. Я поцеловала Ньюке-Чоль в макушку. Суэла закрыла лицо руками. Дьензвур Садов смотрела на меня в ужасе. Мальчишки с острова разбежались по площади, исследуя новый мир.

А храм Семипряха вдруг вспыхнул огнем, будто старая Пряха не удержала свою прялку с огненной нитью.

Эпилог

Мия и Си сидели на крыльце и смотрели на море. Ньюке-Чоль с Кьярой собирали на берегу ракушки. Как раз сегодня они приехали в гости, и Кьяра рассказала о последнем обряде в Суэке. Как все опустошенные и их дети пришли на площадь Будущих королей, как многие узнали своих близких, как ход обряда был нарушен, а королевская семья покинула площадь, не отдав никаких приказов стражам. В Суэке царила неразбериха. Ремесленники потребовали вскрыть склады дьенов, а стражи не знали, чьих приказов слушаться: Мастера, своего дьензвура, ищущих? Кьяра и другие островитяне вернулись на остров и уплыли. Кто-то из горожан остался в Суэке, кто-то ушел с ними. Суэла, например, и ее младший брат, который учился в дьене стражей. Кьяра отпустила туатлина, и остров дрейфовал теперь сам по себе, повинуясь течению Кругового пролива.

– Ты написала отчет? – спросила Мия, повернувшись к Си.

– Да. Пришлось врать. Терпеть не могу.

– Врать?

– Ну не могу же я забрать у нее эту сережку, сама подумай.

Мия кивнула. Кьяра подхватила Ньюке-Чоль на руки, закружила.

– А зачем Школе эта сережка?

– Ну… слеза туатлина очень мощная штука. Они хотят, чтобы все такие артефакты были под присмотром.

Ньюке-Чоль хохотала.

– Ты точно решила учиться в Школе? – спросила Си.

Мия кивнула.

– Тебе опять придется уйти из дома.

– Я знаю, – улыбнулась Мия.

Ветер странствий бил ей в пятки, все настойчивее звал в дорогу.

– Тебя отправят к кому-нибудь, чтобы ты научилась прясть.

– Прясть?

– Да. Иногда это очень полезный навык. – Си вздохнула. – Жизненно необходимый. В твоем случае точно.

Они помолчали. Потом Мия сказала:

– Это интересно. А ты умеешь?

– Я же не пряха, – ответила Си. – Я просто следопыт. Мне этот навык ни к чему.

– Значит, мы больше не встретимся?

– Ну что ты! Обязательно встретимся! – Си обняла Мию. – Мир не такой уж и большой.

– Да, – улыбнулась Мия, – но их так много!

Они посмеялись.

– Кьяра ведь тоже пряха, да? – спросила Мия.

– Да. Наверное, да.

– Ты покажешь ей Школу? Познакомишь с Алехиным?

Си помолчала, глядя, как Ньюке-Чоль дразнит волну, а Кьяра смеется.

– Думаю, ей сначала надо доделать свои дела здесь. Мне кажется, она не захочет сейчас уходить с острова. Там ее дом, ее семья. Но в любом случае стоит поговорить с ней самой, узнать, что она думает и как это чувствует в себе.

Мия кивнула.

– Но однажды ей все-таки придется… – продолжала Си. – Ей дана огромная сила, да еще эта слеза туатлина… Однажды это может стать слишком… слишком большой силой и подмять ее под себя. Ей нужно научиться владеть этим. Как и тебе, Мия.

Мия почесала запястье левой руки. После озера Тун на нем остался тонкий белый шрам, иногда он чесался или обжигал холодом.

– У тебя такой же? – спросила Си и показала свою руку.

Ее шрам тоже был тонкий и белый, как ниточка.

– Болит иногда, – вздохнула Си. – Озеро Тун оставляет метки.

Они еще помолчали. Тихо скрипели качели. Их сделал Санди, большие качели-скамейку, чтобы на них могла спать Марга, которая так и не хотела заходить в дом. Мия подумала: озеро Тун помогло им вернуться домой так быстро, что она даже не успела спросить у Си, откуда та знает Маргу. Прямо сейчас Марга куталась в платок, ее ресницы подрагивали. Она не проронила ни слова с тех пор, как они вытащили ее из тюрьмы. И вдруг Си и Мия сказали почти хором:

– Она была такая красивая!

– Она была такая веселая!

Они переглянулись, и Мия спросила:

– Откуда ты ее знаешь?

Си вздохнула:

– Она была моим первым самостоятельным заданием. Точнее, не она сама, а… в общем, она очень помогла мне выполнить его. Без нее я бы не справилась.

– Расскажешь?

– Да. Расскажу. Только потом, ладно?