Кьяра

Примерно за неделю до обряда туатлин подвел остров к рудникам. Это значило, что совсем скоро мы подплывем к восточным кварталам Суэка. Там город подходил к краю моря, но мы не смогли бы забраться по отвесным скалам. Надо было обогнуть Королевский мыс и сойти с острова в устье реки Лебы. Нас, конечно, увидят с башен Солнца и Луны. Но это уже не так важно. Главное – придумать, как теперь задержать остров. Может, король и не посмеет убить нас всех прямо на площади Будущих королей, но у нас должно быть место, куда мы сможем уйти. Я ведь все равно не хочу оставаться в Суэке. Остров – наш дом.

Иногда я прыгала в воду и забиралась на спину туатлина. На его спине будто не было ни времени, ни необходимости принимать решения. Только я и он – ожившая легенда нашего мира. Я разговаривала с ним, делилась сомнениями или просто молчала. Смотрела в море.

Накануне обряда я не могла уснуть. Лежала на спине туатлина и вглядывалась в звездное небо. Что там, за ним? Какие миры? Скоро рассвет, и за новой силой короля придут сосредоточенные и молчаливые жрицы Семипряха, которые не ответят ни на один ее вопрос. Они поведут ее в дом рядом с площадью Будущих королей, они наденут на нее алое с золотым платье, тяжелые серьги и расплетут длинные волосы. Так было сотни лет, потому что одна старуха решила однажды, что это единственный способ противостоять северной империи, купить свободу для Суэка.

Мы должны быть там, когда сила короля пойдет через площадь! В этот раз мы, а не ищущие и не хранительницы Садов должны сопровождать ее! Мы!

Туатлин остановился. Я приподнялась. Огляделась. Мы стояли в большой бухте, передо мной сиял Суэк, а недалеко – упавшим лепестком – освещенный корабль короля. До берега было совсем близко. Я погладила туатлина, спросила:

– Ты подождешь? Пожалуйста! Не бросай нас.

Конечно, он не ответил, но что мне было делать? Я поплыла на остров, разбудила Айшу, Баче и всех остальных. Мы дождались утра, а потом расселись по лодкам и поплыли к берегу. Обряд начинается в полдень. Мы успеем.

Мы шли через пустой город, одиннадцать девочек, восемь мальчиков, двадцать девять женщин, четверо мужчин. И я с Ньюке-Чоль. Самые младшие шагали в центре. Просто на всякий случай. Мы шли, и те, кто провел свое детство в Суэке, плакали, узнавая родные улицы. Но у меня не было слез. Ньюке-Чоль я держала за руку, не желая выпускать ее из виду ни на миг. Чем ближе к площади Будущих королей мы подходили, тем громче становился гомон голосов. Скоро начнутся наставления и все стихнет, только голос Мастера будет звучать в тишине. Мы подошли к толпе. Вот он – народ Суэка. Стоит и ждет, когда его король примет жертву в угоду Семипряху. Просто потому, что одна старуха так сказала. И все ей поверили. Я взяла Ньюке-Чоль на руки, похлопала по спине какого-то парня и велела, когда он обернулся:

– Пропустите нас.

Он хотел было сказать все, что думает обо мне и мне подобных, но вдруг отошел с дороги. И все остальные тоже стали расступаться. Мастер закончил читать наставления как раз в тот момент, когда я с Ньюке-Чоль на руках, а за мной все остальные жители острова опустошенных вступили на площадь. И в ту же минуту на нее вышла новая сила короля.

Суэла. Я сразу узнала ее тонкий нежный профиль и темную грусть в глазах, боль, которой она ни с кем не хотела делиться. Вот кого выбрал король в этот раз. И он ее не получит. Даже если мне придется умереть.

Звенела тишина. Суэла сделала два робких шага, увидела меня и остановилась. А потом меня увидела дьензвур Садов, что шла рядом с ней. И Асас. У Асас побелели губы. Я отвернулась от нее. Я вглядывалась в толпу, окружавшую площадь Будущих королей плотным живым кольцом. Во всех этих людей, среди которых я выросла. Ремесленников, их жен, их детей. Не было семьи в Суэке, которую не затронул бы обряд. У каждого был кто-то, кто сгинул в храме Семипряха: сестры, дочери, племянницы, возлюбленные, соседки… И веками, веками они мирились с этим, не смея перечить королю, Семипряху, своему страху и спокойствию. Неужели они промолчат и сейчас? Вот мы, стоим перед вами! Мы здесь, мы пришли посмотреть вам в глаза! Я наткнулась взглядом на отца Данаты. Он сжимал плечо тети Йены. Я услышала нарастающий гул, будто в океане зарождалась волна. А потом кто-то крикнул с другой стороны площади:

– Айша!