Кьяра

Я рассказала, как ходила на базар в Хотталаре, и это всех успокоило на какое-то время. Остров плыл очень медленно, почти незаметно, и скоро мы привыкли к его движению, стали снова заниматься своими делами: строили еще один дом, ловили рыбу, пропалывали грядки с овощами.

А потом появилась она. Пряха.

Рано утром, из ниоткуда, она просто пришла в деревню, и все как один склонили колени. Кроме меня. Но именно я была ей нужна, остальных она просто не замечала.

– Ты! – закричала Пряха и ткнула в меня своим корявым пальцем.

Айша, не поднимая головы, увела детей, остальные взрослые тоже отошли на почтительное расстояние. Спасибо, что не убежали совсем, бросив меня с ней один на один. Я не боялась Пряху, но они-то этого не знали.

– Ты должна была спасти Суэк, а не сбегать из него вместе с островом в придачу!

– Я тебе ничего не должна! И плевать я хотела на ваш Суэк! Я его ненавижу! Он забрал у меня все! Все до капли! Мне дела нет до того, как он будет жить!

– Он дал тебе…

– Что? – голос мой сорвался. Что мог дать мне этот проклятый Суэк, кроме горя, слез и горечи?

– Он дал тебе силу.

Пряха подошла ко мне совсем близко. Я увидела, что по светло-голубой, почти белой радужке ее глаз плавали желтые пятна. Ее кожу испещрили такие глубокие морщины, будто это был не человек, а дерево. Сквозь возраст и дурное настроение проступала женщина, которая когда-то была очень красивой и очень могущественной. От нее не пахло старым человеком. Пахло землей. Травой. Ветром.

– Ты думаешь, я просто так позволила оставить тебе слезу туатлина?

– Слезу туатлина?

Неужели она знает о нем?

– Туатлин… самое древнее, самое могучее и самое мудрое существо во всех мирах, он ровесник океану и живет в его глубинах…

– Я знаю, кто такой туатлин.

– …и раз в тысячу лет, – продолжала Пряха, – из его глаз скатываются две слезы – это туатлин оплакивает свою семью, истребленную человечеством. Слезы его застывают в холодной океанской воде, становятся камешками. Одну из них ты носишь на шее, девочка.

Я дотронулась до маминой сережки. Она была прохладной. Ничего нового старуха мне не открыла.

– Сила его слезы так велика, что может двигать континенты, начинать и заканчивать войны, поворачивать вспять реки. Ты ведь именно так сдвинула с места целый остров!

Я молчала.

– Верни остров на место.

Так она сказала, и не кричала на этот раз, голос ее был почти усталым.

– Нет.

– Ты погубишь Суэк.

– Мне все равно.

– Ты погубишь себя! Я уничтожу тебя, Кьяра Дронвахла! Ты даже не представляешь, какая сила мне дана и…

– Что же ты Суэк не спасла? Если такая сильная? Зачем тебе я и слеза туатлина?

Пряха отступила на шаг. Этих старух не так-то просто сбить с толку, но мне, похоже, удалось.

– Моя сила на исходе. Рвется нить, и я не могу больше прясть. Я осталась одна, и теперь это ваша задача.

– Наша задача?

– Ты пряха, Кьяра. Такая же, как я. Дело не только в слезе туатлина, разве ты не понимаешь? Твоя мать носила его слезу всю свою жизнь, но что с того? Она была обычной женщиной. Красивой, умной, любящей, но обычной. Она не была пряхой.

Я помотала головой. Моя мама не была обычной. Она носила слезы туатлина как серьги, она видела другой берег через огромный Круговой пролив, она смогла вырваться с острова опустошенных. Она любила меня. Но Пряхе я ничего этого не сказала, только спросила:

– Что такое «пряха»? Зачем мне ею быть?

Я спросила, а внутри у меня поднималась волна сомнений, ужаса, но в то же время твердой уверенности, что она права. Я уже знала это про себя, только не знала, как оно называется и что мне теперь делать.

– Давай присядем, – попросила Пряха. – Все-таки мне уже много лет.

Мы сели на поваленное дерево, служившее в деревне скамейкой. К нам хотел подойти Баче, но Пряха одним взмахом руки отправила его и всех остальных прочь.

– Давным-давно северная империя обрела такую мощь, что стала сильнее всех других, сильнее туатлина, сильнее солнца, сильнее Семипряха. Она шла, сминая все на своем пути: города, деревни, целые народы. И я испугалась, что она подомнет под себя свободный Суэк. Я любила его. И тогда я поставила границы, раздробила наш мир на три: Империя на севере, Суэк на юге и Объединенное королевство между ними. Теперь Империя не могла добраться до нас. Вот почему наши миры так похожи, вот почему мы понимаем язык друг друга. На самом деле мы – один мир. Да, за это пришлось заплатить. Семипрях, как и всякий бог, затребовал плату, и я пошла на это. Одна девушка в год, и ведь никто даже не убивает их, просто…

– Просто все живут в страхе и неведении, – прошептала я, но Пряха, кажется, не расслышала.