Кибердемоны 2. Сонгоку

— Думаете, я не знаю? — спросил он ехидно. — Думаете, я, старый дурак, зря трачу ваше время, когда вас ждут более важные дела?

Мирону стало стыдно.

— Я не…

— Отчасти ты прав, — пожал плечами старик. — Я хотел посмотреть, как ты будешь себя вести. Что осталось в тебе человеческого после встречи… с Ним.

— С ним? — переспросил Мирон.

— С кибердемоном. С Сонгоку. Незабываемый опыт, согласись.

— Вы… тоже с ним встречались?

— Я? Нет. Я не посещаю киберпространство. Так же, как и Нирвану — по очевидным причинам. Но я разговаривал с людьми, которые его видели.

— И… что?

— Сейчас они находятся на лечении. За счёт дзайбацу, разумеется. Они все — те, которые выжили — находятся на лечении. А вот на тебя, как я вижу, общение с сонгоку не повлияло никак…

— Вы точно знаете, что… я такой один?

— У меня был сон, господин Орловский, — старик поджал губы, покачал головой — будто очень сожалел, что приходится сообщать такие неприятные новости. — В этом сне были вы… и ваш брат. Вы можете не придавать значения таким вещам, но у нас, в Японии, всё еще верят в предзнаменования. Вы с Платоном — ключевые камни Большой игры, я в этом уверен. Мне это не нравится, но опыт говорит: нужно с этим считаться.

Мирон почесал затылок. С тех пор, как Мышонок его подстриг, волосы отросли, и уже не напоминали строгую стрижку госслужащего. Теперь он был больше похож на себя. Прежнего.

— Значит, вы меня не убьёте? — спросил Мирон.

— Нет. Мои люди доставят тебя туда, куда ты им скажешь. И кстати: не стоит благодарности.

— Что?

— Нейротоксин, которым тебя отравила моя внучка.

Мирон похолодел. Он совсем забыл об отраве, которая циркулирует в его крови… А ведь прошло уже явно больше двух часов.

— И что с ним? — хрипло спросил он. Помниться, Амели предлагала весьма экзотический способ избавления…

— Пока ты был в киберпространстве, тебе сделали полное переливание крови, — ответил старик таким тоном, будто сообщал, что Мирона, пока он спал, укрыли одеялком — чтобы не замёрз. — Вычистили токсин, а заодно — несколько других маркеров, которыми наградила тебя Амели. Они дали бы о себе знать несколько позже. И последствия были бы непредсказуемы… Ты в курсе, что она очень талантлива? — вдруг спросил старик. — С отличием закончила Токийский университет, а потом взяла углублённый фармакологический курс в Сорбонне. Может сварить вполне приличный ЛСД на походной плитке… Но это так, отвлечение от темы. Каждый дед любит похвастаться успехами внуков…

Мирона передернуло. Внешность обманчива, — подумал он, глядя на тонкий профиль спящей девушки. Её кожа, прозрачная, оттенка нежных яблоневых цветов в первый день цветения, будто светилась изнутри. С закрытыми глазами, спокойным, умиротворённым выражением на лице, она была похожа на ангела.

Он вспомнил другую девушку, Мелету. С её напускной грубостью, татуировками и пирсингом, неуклюжей кожаной курткой, которую она сшила собственными руками… В горле застрял комок.

Мелета мертва. Долгое падение сквозь московскую метель закончилось.

Старик поднялся. В тот же момент открылась дверь номера — как помнил Мирон, запертая на папиллярный замок — и в комнату вошли трое. Крепкие тела, обтянутые костюмами из пуленепробиваемой ткани, начищенные чёрные ботинки, короткие стрижки, а более всего — выражение глаз, одновременно цепкое и равнодушное, выдавало в них телохранителей. Людей той категории, что не раздумывая жертвуют собой, чтобы защитить господина.

Один из них поднял Амели — голова свесилась на бок, волосы разметались по рукаву телохранителя. Другой сдернул с кровати простыню, прикрыл голые ноги девушки. Так, один за другим, они вышли из номера. Третий остался, равнодушно встав у открытой двери и глядя прямо перед собой. Его плоское лицо было лишено всякого выражения, глаза лениво прикрыты. Но в руке, с удивлением заметил Мирон, рукоять катаны.

— Возвращаю вашу собственность, — сказал старик. Телохранитель без всякого видимого сигнала подошел к Мирону и с поклоном положил меч на кровать. Тот самый, что дал ему профессор Китано, и который он потерял где-то во время гонки на мотоциклах. — Редкая вещь. Чувствуется рука мастера, — он вновь пошевелил щеточкой усов. — Передайте ему привет… И кстати: можете с этих пор передвигаться без всякой боязни. На островах вас больше никто не тронет. Я даю вам своё слово.

— Это распространяется на… все организации? — Мирон вспомнил девочек-сукибана.

— Разумеется, — удивлённо кивнул старик. — В Японии моё слово значит очень много, господин Орловский. Советую это запомнить.

Повернувшись спиной, он вышел. Затем остановился.

— Субедей отвезет вас в любое место, которое вы назовёте. Разумеется, я буду знать, куда. Но поверьте: это не имеет абсолютно никакого значения.