Кибердемоны 2. Сонгоку

Мирон устало присел на камень и вытащил из ушей Плюсы. Подержал на ладони тёплые, пульсирующие тела пиявок и сунул их в карман пиджака. Заботливо застегнул пуговичку, а потом усмехнулся: он так и не успел сменить наряд, подаренный Карамазовым. Дорогой костюм больше не стеснял движений, не заставлял чувствовать себя человеком, закованным в душный футляр. Белая когда-то сорочка покрылась коричневыми, подсохшими на ветру пятнами, уголки воротника стали жесткими и приподнялись, натирая шею.

Неслышно подкатил робот. Его выпуклые фасетчатые глазные сенсоры словно бы с укоризной изучали следы грубых рубчатых подошв, оставленные на безупречных песочных волнах сада камней. Он не отличался от других роботов ни конструкцией, ни окраской, но Мирон безошибочно узнал брата.

— Всё кончилось? — устало спросил он.

— Я бы сказал, закончился первый раунд, — голос, звучащий из динамика на груди был бесстрастным и немного механическим. И потрескивал от помех.

— Мы выиграли сражение, но не выиграли войну? — усмехнулся Мирон.

— Война идёт постоянно, брат мой. Корпорации вечно борются за влияние, за долю рынка, за лучшие условия для сделок…

— Тебе что, нравится постоянно меня подкалывать и поправлять? — на злость не осталось сил, но и слушать нравоучительный голос, исходящий из тела робота, не хотелось.

— Не скрою, в этом есть некоторая прелесть. Но я хотел сказать, что на самом деле не происходит ничего необычного. С временной точки зрения этот передел власти — не более, чем виток на громадном клубке истории.

Мирон оглядел мёртвые, присыпанные лепестками сакуры тела.

— В жопу твою историю, — буркнул он. — Я не хочу, чтобы это когда-нибудь повторилось.

Из-за стены, как баскетбольный мяч, выпрыгнуло солнце. Оно было похоже на белый воздушный шар, по ошибке упущенный ребенком.

Дорожка, песочные волны и керамогранитная грудь робота расчертились косыми чёрными полосками. В этой мешанине Мирон не сразу заметил двух стариков, неторопливо бредущих по белому песку, испещренному причудливыми коричневыми пятнами. И не сразу понял, что пятна повторяют форму мёртвых тел, увезенных роботами.

Оба старика были седы. Оба — широкоплечи, с гордой посадкой головы и резким прищуром одинаково выцветших стальных глаз. Только один шел на своих ногах, слегка ссутулив плечи и заложив руки за спину, а другой передвигался в коляске. Шины с тихим шелестом вминали в песок розовые лепестки…

— Как дела? — спросил Мирон, обращаясь сразу к обоим — Дата-центр больше не атакуют?

— Мы восстановили защиту, — сказал профессор. — В конечном итоге, пришлось закрыть купол. Я не мог больше рисковать своими людьми.

— А как же Платон? — Мирон невольно бросил взгляд на робота.

— Небольшая, но достаточная часть меня осталась, чтобы взаимодействовать с вами, — ответил тот. — Скоро я найду способ быть одновременно везде.

— Обзавёлся клоном?

— Тоже нравится меня подкалывать?

— Не без того… — Мирон перевел тревожный взгляд на полковника. — Где Хитокири? Он…

— Жив, жив курилка, — криво улыбнулся полковник. — Покоцали его тока.

— Когда?

— А когда ты без присмотра до ветру пошел. Он это почуял — и за тобой… Не успел чуток.

Мирону стало стыдно. Получается, Хитокири тоже пострадал из-за него.

— Я не до ветру. Я со стариком Карамазовым поговорить хотел…

— Поговорил? — Мирон молча кивнул. — Вот и ладненько. А Ватанабэ поправится, не ссы. Будет чуток покороче в некоторых местах, но это мы быстро исправим, правда Масахико?

Профессор Китано, похожий на мудрого, но потрёпанного жизнью ворона, молча кивнул.

Мимо протопали, не глядя на них, трое мордатых дядек в пятнистых комбезах и с тактическими винтовками наперевес. От дядек веяло чем-то родным, исконно-русским, что одновременно и радовало, и наводило муторную тоску. Как борщ с кислой капустой…

— Мои ребятки тут за всем присмотрят, — пояснил полковник. — Пока не устаканится.

Послышалась мелодичная трель. Полковник полез в карман галифе, аккуратно заправленных в хромовые, смазанные салом сапоги, извлёк небольшую вещицу, в которой Мирон с восхищением узнал мобильный телефон. Причём не прозрачный одноразовый смарт, которые до сих пор кое-где были в ходу, а древнюю углепластиковую модель. Их уже не выпускали лет двадцать.

Нажатием пальца активировав панель, полковник поднёс телефон к уху, бросил несколько слов по-японски и посмотрел на профессора.

— Он просит убежища, — сказал полковник.

Мирон почему-то сразу понял, о ком идёт речь.

— Но это он на нас напал! Я видел нескольких его клонов…

— Это еще ни о чём не говорит, — покачал головой профессор.

— Но как же…

— Клонов можно перепрограммировать. На феромонном уровне.

— А… — тупо сказал Мирон. — Но кто тогда?..

— Мы не знаем, — сказал полковник. — Но это дело техники. Платоша нам поможет.

Мирон нервно хихикнул. Даже мать, когда они были совсем детьми, не рисковала называть его братца Платошей.