Кибердемоны 2. Сонгоку

— Хитросплетения связей в компании Хиномару сложны и запутанны, — заметил робот. Понадобится самый лучший аудитор, чтобы всё выяснить и разложить по полочкам. К счастью, у вас есть я. Уже запущен поиск по ключевым словам, фразам, кодам и смысловым группам. Через пару часов мы узнаем, кто устроил переворот.

— Значит, Карамазов больше не является владельцем Технозон, — сказал Мирон. — И направляется сюда, чтобы просить убежища. Вы его примете? — полковник с профессором кивнули одновременно, как два болванчика.

Мирон вспомнил надменного старика, с его стильной фетровой шляпой, безупречным костюмом и запахом дорогих сигар. Куромаку. Тот, кто стоит за занавесом…

— Надеюсь, вы знаете, что делаете, — буркнул он и пошел по дорожке, куда глаза глядят. На коричневые пятна Мирон старался не наступать.

— Знаешь, нам ведь сложнее, чем тебе, — догнал полковник. Колёса самоходной коляски шелестели почти беззвучно, сервомотор урчал негромко, сливаясь с далёким шумом просыпающегося города.

— Я всё понимаю, — дернул плечом Мирон. — Но он же — враг. Он — по другую сторону баррикад… Уж вы-то должны это понимать.

— Мы родились, когда этого всего еще не было, — вроде бы невпопад сказал старик. — Ни самоходных домов-роботов, ни электромобилей с одним мозгом на всех, ни Плюса… Был Интернет. Но он и в подмётки не годился вашей новой кибервселенной. Во всяком случае, там никто не жил. Были вирусы, были программы, всякие соцсети — но на этом всё. Никаких Иск-Инов, никаких призраков… Чтобы заработать денег, нужно было давить на клавиши, а не спать в роскошной Ванне.

— Зачем вы мне это говорите?

Мирон понимал, что ведет себя невежливо. Но он убил за сегодняшнюю ночь столько народу, сколько не убивал ни в одной игре. А накануне его держали в плену, пытали и предлагали заняться сумасшедшим сексом. Он устал. Больше всего, наверное, от самого себя.

— Затем, что хочу объяснить, — не обиделся полковник. — Нас осталось мало. Нас, стариков. Тех, кто еще помнит старый мир… И мы должны поддерживать друг друга. Потому что только мы друг друга понимаем.

— Поэтому вы решили дать Карамазову убежище?

— Он видит мир так же, как и мы. Он — такой же человек слова, как и мы. Он — один из нас.

— Несмотря на то, что вы его ненавидите?

Полковник вскинулся, напрягся — руки его вцепились в подлокотники так, что побелели костяшки. Казалось, он хочет встать, чтобы ударить Мирона… Но через секунду он расслабился. Молча кивнул — морщины вокруг рта сделались еще глубже, еще темнее.

— Он — мой враг, — наконец сказал полковник. Было видно, что слова причиняют ему почти физическую боль. — Но мы в одной лодке. И выравнивать качку нам тоже придётся вместе. Карамазов это прекрасно понимает, поэтому и позвонил.

Подошел профессор Китано. По обыкновению заложив руки за спину, чуть ссутулив плечи и наклонив голову, опушенную седым венчиком волос.

— Он идёт, — просто сказал он и встал рядом с полковником.

— Значит, всё как раньше? — спросил тот. — Как в старые добрые времена?

— Почти, — кивнул профессор и бросил короткий взгляд на Мирона. — Почти…

— Вы все знали моего отца, — неожиданно для себя сказал тот. — Вы все — Карамазов, мой отец — работали вместе. И кажется, я догадываюсь, что тогда произошло.

— Ну что-ж, — уголки рта полковника чуть дернулись вверх. — Значит, нам не придётся тебе ничего объяснять.

Глава 16

2.16

Создать якорь

— Объяснять всё-таки придётся, — возразил Мирон. — Получается, это вы втянули нас с братом в свои разборки. Которые начались еще до нашего рождения…

— Ну, в этом как раз нет ничего нового, — усмехнулся полковник, глядя на Мирона снизу вверх, из своей каталки. — Война поколений, отцы и дети… Молодые всегда продолжают дело, начатое родителями. Даже если этого не хотят. Даже если думают, что занимаются чем-то другим.

— Получается, у нас не было выбора? — оскалился Мирон.

— Нет, ну почему же? — удивительно спокойно пожал плечами профессор. — Платон, например, нашел принципиально новый подход к идеям отца — решил не заморачиваться с Мостом, а просто перебросил сознание в Плюс… Это было чертовски смело, мы бы на такое не решились. А ты… — он окинул Мирона взглядом, сверху до низу, чуть задержавшись на испачканной кровью сорочке, на мече, который он так и не выпустил из руки…

— Что я? — адреналин, казалось, использованный без остатка, вновь выплеснулся в кровь.

— А ты стал настоящим бойцом, — вместо профессора ответил полковник. — Или, как говорят у нас, на Японщине, самураем.

— Много ли чести? — криво усмехнулся Мирон.

— Это как посмотреть, — вздохнул профессор. — Если оценивать в спасенных тобой жизнях — то довольно много.

В кармане полковника вновь раздался звонок. Вытащив телефон, он выслушал несколько слов, спрятал его назад и посмотрел на профессора.

— Приехал? — спросил тот.

— Почти, — кивнул полковник и стал зачем-то поправлять выцветшую гимнастёрку. — Ну, вы тут еще поболтайте, а я пожалуй пойду… Встречу его… А?

— Иди, Серёжа, иди, — тут же закивал профессор Китано. — Покажи ему тут всё.