Кибуц Галуёт

В тайне нарвали на пустыре и принесли, спрятанными в пакетах, ветки туи для самодельной елки. В тайне вечерами клеили с девочками елочные игрушки. В дело шло все: красочные обертки, нарядные коробочки из-под конфет и вафель, фантики, ленточки, найденные Мариной на помойке, и даже картонные рулончики от туалетной бумаги. Из шубы Лены, зачем-то привезенной с Камчатки, и ее оренбургского платка, подаренного родней во время проводов, соорудили наряд для Саши, играющего роль Деда Мороза. Роль Снегурочки захватила себе Верочка. Подходящих нарядов у нее был целый чемодан, но, по мнению Лены, она выбрала слишком короткую юбку и слишком сексуальные колготки. Но портить всем радостное настроение из-за таких мелочей Лена не стала.

Сложнее всего дело обстояло с подарками. Решили не жадничать и выделили из скудного семейного бюджета по сто двадцать шекелей. В Тверию за подарками поехали все вместе, выбирали разумно, не спеша, учитывая вкусы каждого. Потом в нескольких сумках, чтобы не вызвать подозрений у кибуцников, принесли все это богатство в дом Лены, где планировалось устроить новогодний бал. Чуть не забыли про мешок для подарков, но в последний момент приспособили для этих целей наволочку, тоже украшенную вырезанными из бумаги звездочками и снежинками. Тридцать первого декабря после обеда наглухо закрыли жалюзи, и при свете электрической лампочки украсили «залу».

Все празднично оделись. Девочек Лена нарядила в самые лучшие шелковые платья, привезенные с Камчатки и пролежавшие все это время без надобности на верхней полке шкафа. Сделала красивые прически, завязала банты и даже, пренебрегая принципами строгой матери, подкрасила девочкам губы своей помадой и подвела тушью ресницы.

В этом маленьком домике в горах, на родине Иисуса Христа, царила настоящая праздничная атмосфера Советского Нового года.

Приглашать кибуцников вызвался Женька. Остальные боялись, что сильный горячий ветер, неожиданно налетевший из пустыни в эту и так совсем неснежную новогоднюю ночь, испортит их наряды и прически.

Гостей ждали долго. Через час пришел только Женя. Из его сбивчивого рассказа трудно было что-нибудь понять.

– Нашли кого послать! Да он же иврит толком не знает, ничего объяснить не мог! – Воскликнула Лена.

– Не беда, – ответил Саша и весело подмигнул огорченным девочкам. – Если они не пришли к нам, мы сами нагрянем к ним в гости. Так даже интереснее! Он бережно вручил Жене самодельную елку, взвалил на плечи мешок с подарками, и вся нарядная компания весело двинулась в путь.

Их торжественное шествие с елкой и пением «В лесу родилась елочка» скорее напоминало крестный ход, чем детский праздник. Подошли к первому домику, постучали. В приоткрытую дверь высунулась Сарит. – Дети уже заснули, уходите, – зашептала она, хотя в глубине комнаты Саша увидел перепуганные лица детей, прижавшихся от ужаса друг к другу. Дорит успела укрепить свой дом так, будто ей угрожал погром. Дверь заперта. Жалюзи опущены. Свет выключен.Дорогу им преградил разъяренный Гарри. Он кричал, что не допустит в кибуце христианских традиций, что никто не посмеет прививать еврейским детям чуждую религию…

К Гарри подбежала Аяла. Она пыталась успокоить его, говорила о непонимании между евреями, приехавшими из разных мест, о проблеме объединения евреев «разных национальностей».Вика и Марина громко заплакали от обиды и страха.

Решено было разойтись по домам и спокойно обсудить ситуацию утром. Но больше к этой теме никто не возвращался.

Дом второй

Программа «Первый дом на Родине» подошла к концу. Но ни денег, чтобы покинуть кибуц и снять квартиру, ни конкретных планов на будущее у нас не было. И не только у нас, в таком же положении находились сотни семей, разбросанных по кибуцам с Севера до Юга страны. И тогда правительство приняло новое решение: продлить программу «Первый дом на Родине», назвав ее, недолго думая, «Второй дом на Родине». Семьям было разрешено еще на полгода остаться в кибуцах, но уже самим зарабатывать деньги, чтобы оплачивать свое проживание.

Лена и Саша