Читаем КИЧЛАГ полностью

Крутые парни наверхуПальцы гнут по-своему,Платья носят на меху,Ушли в себя, по-моему.Жизнью коварной смущен,На низком стою берегу,Жалею, что человеком рожден,Подлость побороть не могу.Поражают большие размеры,Безмерны оттенки лица,На крепкой веревке меры,Страдает страна без ловца.В прошлом дикие ордыВ зеркальный упрятаны вид,Снуют довольные морды,Вздох тяжелый бежит.Редко улыбка взглянет
Букетом редких цветов,Северным ветром тянетС высоких, больших берегов.Разномастная носится стая,Щит разрушен державный,Подлость живет, благоухая,Груз волочет бесправный.В затмении большом пребываю,Многое измениться могло,Скучную роль играю,Остается вздохнуть тяжело.

СУРОВАЯ МЕРА

Забиты хаты везде,Ждут арестанты участи,Висят на ржавом гвозде,Годами терзаясь и мучаясь.Привели дела крутые,Жили жизнью смелой,
В кодекс смотрят рулевые,Кропают на бумаге белой,Среди металлических кружев –Дубак непомерно зрячий,За окном суровая стужа,В хате чифир горячий.Битая молью системаОбвинительную пишет повесть,Развалится шитая схема,Если появится совесть.Грязная ползет подлянка –Сажать и гнобить остальных,Непомерно поднята планка,Гуманности голос затих.Адвокат ищет щелку,Откинут защиты пример,Суровый приговор отщелкнул
Приверженец крайних мер.Не видят детали причины,Суров у Фемиды норов,Всех опустят в пучину,Оправдательных нет приговоров.

СПРУТ

Спрут командует судамиЦинично, нагло, открыто,Между прокурорскими понтамиТоскливо скулит защита.Присутствуют спрута тениВием зеленым, болотным,Прошли гнилые ступени,Кольцом окружили плотным.Обречен арестант на скамье,Растут вокруг сугробы,Пристегнут к арестантской семье,В пропахшую потом робу.
Не были никогда знакомы –По обе стороны стола,Мечет обвинение громы,Скверны сутяжные дела.Статья мелькает тенью,Теткой злой, чужой,Страх у подсудимого, смятение,Прижат безысходной нуждой.Отдышись, земляк, немножко,Липкий пот вытирая,Решетка вделана в окошко,Недоступна даль родная.Менты, прокуроры, судьи –Страшен спаянный спрут,В этой ссученной студииНагло, подметно врут.

НЕ ВСТРЕТИМСЯ

Перейти на страницу:

Похожие книги

Зеленый дом
Зеленый дом

Теодор Крамер Крупнейший австрийский поэт XX века Теодор Крамер, чье творчество было признано немецкоязычным миром еще в 1920-е гг., стал известен в России лишь в 1970-е. После оккупации Австрии, благодаря помощи высоко ценившего Крамера Томаса Манна, в 1939 г. поэт сумел бежать в Англию, где и прожил до осени 1957 г. При жизни его творчество осталось на 90 % не изданным; по сей день опубликовано немногим более двух тысяч стихотворений; вчетверо больше остаются не опубликованными. Стихи Т.Крамера переведены на десятки языков, в том числе и на русский. В России больше всего сделал для популяризации творчества поэта Евгений Витковский; его переводы в 1993 г. были удостоены премии Австрийского министерства просвещения. Настоящее издание объединяет все переводы Е.Витковского, в том числе неопубликованные.

Марио Варгас Льоса , Теодор Крамер , Теодор Крамер

Поэзия / Поэзия / Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза / Стихи и поэзия
Советские поэты, павшие на Великой Отечественной войне
Советские поэты, павшие на Великой Отечественной войне

Книга представляет собой самое полное из изданных до сих пор собрание стихотворений поэтов, погибших во время Великой Отечественной войны. Она содержит произведения более шестидесяти авторов, при этом многие из них прежде никогда не включались в подобные антологии. Антология объединяет поэтов, погибших в первые дни войны и накануне победы, в ленинградской блокаде и во вражеском застенке. Многие из них не были и не собирались становиться профессиональными поэтами, но и их порой неумелые голоса становятся неотъемлемой частью трагического и яркого хора поколения, почти поголовно уничтоженного войной. В то же время немало участников сборника к началу войны были уже вполне сформировавшимися поэтами и их стихи по праву вошли в золотой фонд советской поэзии 1930-1940-х годов. Перед нами предстает уникальный портрет поколения, спасшего страну и мир. Многие тексты, опубликованные ранее в сборниках и в периодической печати и искаженные по цензурным соображениям, впервые печатаются по достоверным источникам без исправлений и изъятий. Использованы материалы личных архивов. Книга подробно прокомментирована, снабжена биографическими справками о каждом из авторов. Вступительная статья обстоятельно и без идеологической предубежденности анализирует литературные и исторические аспекты поэзии тех, кого объединяет не только смерть в годы войны, но и глубочайшая общность нравственной, жизненной позиции, несмотря на все идейные и биографические различия.

Алексей Крайский , Давид Каневский , Иосиф Ливертовский , Михаил Троицкий , Юрий Инге

Поэзия