Киев 1917—1920. Том 1. Прощание с империей

Ленин, как известно, избежал ареста, а министр юстиции Переверзев, опубликовавший документы, позволявшие предъявить большевикам обвинение в государственной измене, в результате был вынужден уйти в отставку. Вслед за ним 7 (20) июля ушел в отставку князь Львов, и министром-председателем Временного Правительства стал Керенский.

Арестованных разместили в Косом Капонире. Следствие двигалось медленно; казалось, власти были заинтересованы «спустить дело на тормозах». Подследственные жаловались властям: «Уже два месяца мы сидим в Косом Капонире без всякого результата»{349}. Освобождены они были, без всякой мотивации, в начале ноября{350}. Основную же массу бойцов наконец отправили на фронт. 14 (27) июля выехала полковая канцелярия и офицеры, 29 июля (11 августа) Киев покинул последний эшелон. Хотя Центральная Рада добилась того, чтобы полк отправлялся как единое целое, и вручила солдатам свое знамя{351}, Михаил Майоров утверждал: «Уходя из Киева, они посылали проклятия Центральной Раде, называя ее буржуазной и обещая помочь большевикам в борьбе с Временным Правительством, если это понадобится»{352} (трудно сказать, насколько этим словам можно доверять).

В передовой статье «Киевлянина» за 7 (20) июля, еще до окончательного разоружения полуботковцев, сравнили киевскую попытку путча с петроградской. Автор прошелся (как оказалось, вполне пророчески) по адресу петроградских социалистов, которые «погубят Россию, погибнут сами – но охранят “товарища” Ленина и свою партийную неприкосновенность». Предупредив, что не желающие «обижать» большевиков социалисты приведут страну к краху, автор поставил петербуржцам в пример киевлян:

В Киеве люди оказались решительнее, и вышло, что справиться со всякого рода анархическими выступлениями вовсе не так трудно. Можно и от огня дом отстоять, но не тогда, когда уже крыша провалилась, а пожарный обоз только собирать начинают{353}.

Путч полуботковцев: кто и зачем?

Если фактическая сторона этой истории хорошо выяснена, то с «закулисной» стороной не всё понятно – и всей правды мы, видимо, не узнаем никогда. Кто подбил полуботковцев на выступление?

Для советской историографии (О. Н. Знаменский) всё было просто и ясно: «Не подлежит сомнению, что эти офицеры были представителями Украинского войскового генерального комитета»{354}. Полностью исключить эту версию нельзя. По крайней мере некоторые члены этого комитета были, по всей видимости, против какого бы то ни было соглашения с Временным правительством (во время переговоров, 30 июня (13 июля), они в знак протеста несколько раз покидали зал заседаних и проводили свои совещания){355}. Но и конкретных аргументов в пользу своей версии Знаменский не приводит (что и неудивительно: его задача, в 1964 году, была не в том, чтобы установить истину, а в том, чтобы заклеймить «буржуазных националистов»).