Киев 1917—1920. Том 1. Прощание с империей

Корнилов двинул войска на столицу пять дней спустя. Но на следующий же день, 26 августа (8 сентября), Керенский, который колебался и боялся Корнилова, счел, что тот требует от него отказаться от власти и планирует его убийство. И вечером того же дня премьер-министр «сдал» своего бывшего сообщника. На заседании правительства Керенский объявил Корнилова мятежником и потребовал диктаторских полномочий уже не для него, а для себя. Корнилову была послана телеграмма с требованием сдать должность. Генерал, который не мог себе представить, что премьер-министр развернется на 180 градусов, отказался выполнить приказ… Теперь он с формальной точки зрения действительно стал мятежником. 28 августа (10 сентября) последовал указ, объявивший Корнилова изменником; последний, в свою очередь, заявил, что принимает на себя всю полноту власти…

В Киеве первые сведения о разрыве Корнилова с правительством были получены 27 августа (9 сентября) около 7 часов вечера. В городском театре в это время шло собрание республиканского союза по случаю полугодовщины революции. «Из театра, – сообщал корреспондент “Киевской мысли”, – известие о петроградских событиях перекинулось на Театральную площадь, запруженную народом и дальше вглубь города. Население отнеслось ко всему с полным сознанием. Вечер и ночь прошли спокойно». Разве что в кофейне «Франсуа», напротив театра, некий вольноопределяющийся провозгласил «ура» генералу Корнилову, на что другие офицеры «в довольно резкой форме выразили свой протест»; инцидент ликвидировали с помощью милиции. На Бибиковском бульваре компания служащих «Красного Креста», провожавшая своего сослуживца на фронт и, видимо, выпившая, запела было царский гимн. И этот инцидент быстро прекратили{458}.

К тому моменту все благополучно забыли (хотя многие, вероятно, никогда и не знали), что Корнилов изначально действовал по согласованию с Керенским; роли были обозначены, и мнения, соответственно, разделились. Для левых Корнилов стал контрреволюционером и изменником; для правых – кем-то вроде неудавшегося спасителя родины.

Наш старый знакомый Яков Ядов не заставил себя ждать. В вечернем выпуске «Последних новостей» за 28 августа (10 сентября) появился его традиционный стихотворный фельетон:

.

Слышатся, впрочем, здесь и определенные речевые оттенки: «рано начал», «увы, поскользнулся»… Полагал ли автор, что не всё столь однозначно? Что и вправду неизвестно, какой финал был бы лучше? Обратим внимание также на заголовки «Последних новостей» за следующий день, 29 августа (11 сентября). Если утренний выпуск вышел под рубрикой «Заговор против революции»{460}, то вечерний – под рубрикой «Междоусобная война в России»{461}.

Украинцы в те дни, по утверждению Грушевского, чувствовали себя весьма неуверенно: