Киево-Печерский патерик

Так проводил он каждый день, изнуряя себя голодом, и молясь, и плача, все время ожидая дня и часа смертного. В этом ожидании разлучения с телом до того истомил он плоть свою, что можно было счесть все его кости. Многие хотели утешить его, но только доводили до большего рыдания. Наконец от многих слез ослепли очи его; и так проводил он все дни жизни своей в великом воздержании, угождая Богу добрым житием.

Преподобный же Марко, увдавъ час, иже къ Господу отшествиа сврего, призвавъ Феофила и рече ему: «Брате Феофиле, прости мя, понеже оскорбих тя на многа лта! Се бо убо отхожду свта сего, и моли о мн; азъ же, аще прииму дръзновение, не забуду теб, да сподобить ны Господь тамо видниа обрестися в мстеотца Антониа и Феодосиа». Феофилъ же съ плачемъ отвеща тому, глаголя: «Отче Марко, почто мя оставляеши? Или поими мя съ собою, или даруй ми прозрние». Марко же к ниму рече: «Брате, не скорби, понеже Бога ради ослепися очима телесныма, но духовныма на разум того прозрлъ еси. Азъ бых, брате, вина твоему ослеплению: повдах ти смерть, хотя души твоей ползу сътворити и высокый твой разум на смирение привести, сердца бо съкрушенна и съмиренна Богъ не уничижить». Феофилъ же рече ему: «Вд, отче, яко грхъ ради моихъ падся пред тобою, умеръ бых в печер, егда мертваго въстави, но Господь святыхъ ради твоихъмолитвъ дарова ми животъ, покааниа моего ожидаа. Нын же сего прошу у теб, да с тобоюотъиду к Господу или даруй ми прозрти». Марко же рече: «Нсть ти трб видти маловременнаго свта сего, проси у Господа, да тамо узриши славу его; ниже смерти желаа, приидеть бо, аще и не хощеши. Но се буди знамение твоего отшествиа: прежде бо триехъ дьнехъ твоего преставлениа прозриши, и тако ко Господу отъидеши, и тамо узриши свтъ некончаемый и славу неизреченную». Сиа рекъ, блаженный Марко преставися о Господ, и положенъ бысть въ печер, идже самъ себ исъкопа.

Преподобный же Марко, узнав о часе отшествия своего к Господу, призвал Феофила и сказал ему: «Брат Феофил, прости меня, что я огорчил тебя на много лет! Вот я отхожу из мира этого, молись обо мне; если же я получу милость у Бога, то не забуду тебя, да сподобит нас Господь свидеться там и быть вместе с отцами нашими Антонием и Феодосией». С плачем отвечал ему Феофил, говоря: «Отче Марко, зачем ты меня оставляешь? Или возьми меня с собой, или дай мне прозрение». Марко же сказал ему: «Брат, не скорби, потому что Бога ради ослеп ты очами телесными, но духовными на разумение его прозрел. Я, брат, был виною твоей слепоты: предсказав тебе смерть, хотел я сделать душе твоей пользу и высокоумие твое на смирение обратить, ибо сердца сокрушенного и смиренного Бог не отвергнет». Феофил же сказал ему: «Я знаю, отче, что за грехи мои я пал бы мертвый перед тобой в пещере, когда ты мертвеца поднял, но Господь, ради святых твоих молитв, даровал мне жизнь, покаяния моего ожидая. Теперь же вот чего прошу у тебя: или с тобой отойду к Господу, или даруй мне прозрение». Марко же сказал: «Нет тебе нужды видеть маловременный свет этот, проси у Господа, чтобы там увидеть славу его; и смерти не желай: придет, хотя бы ты и не хотел. Но вот тебе знамение твоего отшествия: за три дня до преставления своего ты прозришь, и так отойдешь к Господу, и увидишь там свет нескончаемый и славу неизреченную». Сказав это, блаженный Марко преставился о Господе, и был положен в пещере, где сам себе вырыл могилу.

Феофилъ же сугубо рыдание въсприимъ, и язву въ сердци има о отчи разлучении, и проливаше источникъ слезъ, емуже паче множашеся. Имаше же съсуд, и егда упражняшесяна молитву, прихожаху ему слезы, и поставляше съсуд и над темь плакаше, и того наполнивъ слезъ за многа лта, б бо по вся дьни ожидаа проречениа преподобнаго.

Разлука с отцом Марком уязвила сердце Феофила и удвоила его рыдания; целые источники слез проливал он, и слезы его все умножались. Он имел сосуд, и, когда становился на молитву и приходили ему слезы, он ставил сосуд и над ним плакал; и за много лет наполнил его слезами, потому что всякий день ожидал исполнения пророчества преподобного.

Егда же разум, еже о Боз ему скончатися, моляшеся Богови прилжно, приатным быти слезам его пред нимъ, и въздвъ руц гор, начатъ молитися, сице глаголя: «Владыко Господи, человколюбче Иисус Христе, мой Царю пресвятый, не хотяй смерти гршникомъ, но ожидаа обращениа, съвдый неможение наше, утшителю благый, болящимъ здравие, гршником спасение, изнемогающим укрпителю, падающимъ въстание! Молю ти ся, Господи, в час сий, удиви на мне, недостойнемь, милость свою и излий благоутробиа твоего неизъчерпаемую пучину, еже не искусити ми ся от въздушныхъ князь мытарьствы и не обладану быти ми ими, молитвами угодникъ твоихъ, великых отець наших Антониа и Феодосиа, и всхъ святых, иже от вка угодившихъ ти. Аминъ».