Киево-Печерский патерик

Ввели они его в келию, посадили и сами стали садиться вокруг него. И вся келия и проход пещерный наполнились бесами. И сказал один из бесов, тот, что назывался Христом: «Возьмите сопели, и бубны, и гусли и играйте, а Исакий нам спляшет». И грянули они в сопели, и в гусли, и в бубны, и начали им забавляться. И, измучив его, оставили его еле живого, и ушли, надругавшись над ним.

Заутра же, бывшу дьни и приспвшу вкушению хлба, прииде Антоний по обычаюкъ оконцю и глагола ему: «Благослови, отче Исакие!» И не б гласа, ни послушаниа. И многажды глагола Антоние, и не б гласа, и рече в себ: «Егда преставился есть?» И посла в монастырь по Феодосиа и по братию. И пришедше же братиа, и откопаше, идже б загражено устие, и взяше его, мняще его мертва быти; и изнесше его, положиша пред печерою, и видша его, яко живъ есть. И рече игумен Феодосий, яко от бсовьскаго дйства сие бысть ему. И положиша его на одр, и служаше ему святый Антоний.

Назавтра же, когда настал день и пришла пора вкушения хлеба, пришел Антоний, как обычно, к оконцу и сказал: «Благослови, отче Исакий!» И не было никакого ответа. И несколько раз говорил так Антоний, и никто не отвечал, и тогда подумал про себя: «Наверное, преставился он». И послал в монастырь за Феодосием и за братией. Пришла братия, и откопали, где был засыпан вход, и взяли Исакия, думая, что он мертв; и когда вынесли его и положили перед пещерой, то увидели, что он жив. И сказал игумен Феодосии, что это случилось с ним из-за бесовского действа. Положили его на постель, и стал прислуживать ему святой Антоний.

Вътыа же дьни приключися Изяславу приити из Ляховъ, и нача гнватися Изяславъ на Онтониа про князя Всеслава. И присла Святославъ ис Чернигова в нощи по святаго Антониа. Антоний же пришед ко Черниговуи възлюби мсто, нарицаемоеБолдины горы, ископавъ печеру и вселися ту. И есть ту монастырь Святыа Богородица на Болдиныхъ горах и донын близъ Чернигова.

Случилось, что в это время пришел Изяслав из Польши и стал он гневаться на Антония из-за князя Всеслава. И прислал Святослав за святым Антонием, чтобы увезти его ночью в Чернигов. Антоний же, придя к Чернигову, полюбил место, называемое Болдины горы; он вырыл пещеру и поселился тут. И доныне стоит тут на Болдиных горах, близ Чернигова, монастырь Святой Богородицы.

Феодосий же, увдавъ, яко Антоний отшелъ есть к Чернигову, и шед съ братиею, и взятъ Исакиа, и принесе его въ клию свою, и служаше ему. Б бо раслабленъ умомъ и тлом, яко не мощи ему обратитися на другую страну, ни въстати, ни седти, но лежаше на единой стран, многыже и червие вметахуся под бедры ему с мочениа и с поливаниа. Феодосий же сам своима рукама мыаше и опряташе; и лежа за 2 лта, святый же служа ему.

Феодосии же, узнав, что Антоний ушел в Чернигов, пошел с братией, и взял Исакия, и перенес его в келью свою, и ухаживал за ним. Был тот так расслаблен умом и телом, что не мог ни повернуться с боку на бок, ни встать, ни сесть, лишь лежал на одном боку, так что у него много завелось червей под бедрами из-за того, что он мочился и ходил под себя. Феодосии же сам своими руками обмывал и переодевал его; и тот лежал так целых два года, и святой служил ему.

Се же есть дивно чюдо, яко за два лта не вкуси хлба и воды, ни от какого же брашна, ни от овоща, ни языкомъ проглагола, но немь и глух лежа 2 лта.

И это было дивное чудо, что в течение двух лет не брал он в рот ни хлеба, ни воды, ни овощей и никакой пищи не ел, ничего не говорил и лежал нем и глух два года.

Феодосий же моляше Бога за нь и молитву творяше над ним день и нощь, дондеже на тртиелто проглагола и прошаше на ногу въстати, акы младенець, и нача ходити. И небрежаше въ церковь ити, и нуждею едва привлачаху его въ церковъ, и тако помалу нача ходити въ церковь.И посем нача ходити на трапезницу, и посаждахуего кром братиа, полагаху пред нимъ хлбъ, и не хотяше взяти его, они же влагаху в руку его. Феодосий же рече: «Положите пред нимъ хлбъ и не влагайте в руку его, да сам ясть». И не ядяше всю недлю, и помалу оглядався, вкушаше хлба — и тако научашеся ясти. И симъ образом избави его великий Феодосие от козни диаволя и прелести его. Исакий же въсприа пакы житие жестоко.

Феодосии же молился Богу за него и молитву творил над ним день и ночь, пока больной на третий год не заговорил, и попросил поднять его на ноги, как младенец, и начал ходить. Но не стремился он в церковь пойти, и его насильно водили в церковь, и так мало-помалу стал он ходить в церковь. После этого начал он ходить в трапезную, и сажали его отдельно от братии, и клали перед ним хлеб, но он не брал его, они же вкладывали его ему в руку. Феодосии же сказал: «Положите перед ним хлеб, а в руку не вкладывайте: пусть сам ест». Он же не ел целую неделю, а потом понемногу огляделся и стал пробовать хлеб, и так выучился есть. И так избавил его великий Феодосии от козней дьявола и от прельщений его. И снова предался Исакий жестокому воздержанию.