Киево-Печерский патерик

В то же время христолюбивый князь избрал в монастыре великого отца нашего Феодосия одного из братии, особенно прославленного своей монашеской жизнью, по имени Исайю, и того поставил игуменом в своем монастыре святого мученика Димитрия; он впоследствии за добродетели свои был поставлен епископом города Ростова.

Тъгда же великий Никонъ, умьръшю Ростиславу князю острова того, умоленъ бысть отъ людий тхъ преити къ Святославу князю и молити и, да пустить къ нимъ сына своего, да сядеть на стол томь. Таче яко и пришьдъ, прииде въ манастырь блаженааго отьца нашего Феодосия, и яко видста другъ друга, падъша оба въкуп, поклонистася, и тако пакы охопистася, и надълз плакастася, якоже много время не видвъшася.

Когда умер Ростислав, князь острова того, жители его умолили великого Никона отправиться к князю Святославу и просить его, чтобы он отпустил своего сына к ним, и тот бы занял княжеский стол. Придя оттуда, Никон посетил монастырь блаженного отца нашего Феодосия, и когда встретились они, то, оба упав на колени, поклонились друг другу до земли, потом обнялись и долго плакали, ибо давно уже они не видались.

По сихъ же моляшети и святый Феодосий не отьлучитися ему от него, дондеже еста въ плъти. Тъгда же великий Никонъ общася ему, глаголя, якоже «тъкмо дошьдъ тамо и манастырь свой обрядивъ, и ту абие възвращуся въспять»; якоже и сътвори: дошьдъ бо съ князьмь Глбъмь острова того, и оному сдъшю на стол въ град томь, Никонъ же възворотися въспять. Таче пришедъ въ манастырь великааго отьца нашего Феодосия, и вься своя благая предавъ блаженууму, самъ же б съ всякою радостию покаряяся ему, зло же любляшет и, и богодъхновеный Феодосий, яко отьца его себе имяшеть. Тмьже, аще и коли къде отъходя, поручаше тому братию и еже тхъ съблюдати же и поучати, якоже старйшю тому сущю всхъ. И егда же пакы самъ поучаше братию въ цьркъви духовьныими его словесы и повелвааше пакы великууму Никону, яко се ис кънигъ почитающе поучение творитибратии, таче и пакы преподобьнууму отьцю нашему Стефану, ексиархутъгда сущю, послже же игумену сущу того манастыря по съмрьти блаженааго Феодосия, таче по томь епискупу въ Володимирьскую оболость.

И потом стал умолять Никона святой Феодосии, чтобы не покидал его, пока они оба живы. Тогда великий Никон пообещал ему, сказав: «Только дойду туда, и в монастыре своем все устрою, и тотчас же возвращусь назад»; так и сделал он: доехал с князем Глебом до острова того, и, когда князь сел на столе княжеском в том городе, Никон вернулся назад. Пришел он снова в монастырь великого отца нашего Феодосия и все, что было у него, отдал блаженному, а сам со всей радостью подчинился ему; очень любил его и боговдохновенный Феодосии, почитая словно отца. Поэтому, если уходил куда из монастыря, то поручал братьев Никону — чтобы заботился о них и поучал их, ибо был он среди них самый старший. И когда сам поучал братию в церкви духовными словами, то просил великого Никона прочесть что-либо из книг в наставление братии; также поручал это и преподобному отцу нашему Стефану, бывшему тогда экзархом, а позднее ставшему игуменом того монастыря после смерти блаженного Феодосия, а затем — епископом во Владимирской земле.

Се же ио сихъ съповдахъ, таче на послдъц о единомь блаженмь отьци Феодосии словеси поиду и яже о немь достойна своя ему исправления, Божию благодатию исповдая свтила просвщенааго отьца нашего Феодосия.

Вот я и об этих поведал, теперь же напоследок поведу речь об одном лишь блаженном отце Феодосии, о достойных его делах, по божественной благодати повествуя о светлом и просвещенном отце нашем Феодосии.

Баше бо поистин чловкъ Божий, свтило въ вьсемь мир видимое и просиявъшее въ всемь чьрноризьцемъ: съмренъмь, съмыслъмь и послушаниемь, и прочиими труды подвизаяся, длая по вся дьни, не дада рукама своима ни ногама покоя. Еще же въ пещьницю часто исхожааше и съ пекущими веселяшеся духъмь, тсто мшааше и хлбы пека. Баше бо, и преже рхъ, крпъкъ тлъмь и сильнъ. Вься же стражющая б уча и укрпляя и утшая, никакоже раслабти въ длхъ своихъ.

Был же он поистине человек Божий, светило, всему миру видимое и всем освещающее путь черноризцам: смирением, и разумом, и покорностью, и прочим подвижничеством, все дни трудясь, не давая ни рукам, ни ногам своим покоя. Часто ходил он в пекарню, с радостью помогая пекарям месить тесто и выпекать хлебы. Он ведь был, как я говорил прежде, телом крепок и силен. А страждущих всех наставлял, укреплял и утешал, чтобы не знали усталости в своих трудах.