Кифа, или Святой Пётр

— Тогда назови человека, которому ведома эта тайна! — потребовал я. — Взамен обещаю уехать завтра же первым судном обратно.

— Глупцы, скудоумные глупцы! — вскричал Керруларий. — Вам ли ни ведомо, кому доверена была эта тайна? Хранителем тайны был апостол Пётр! Он и только он один знал всё.

— Ты лжёшь, митрополит! — закричал я. — Нам ведомо, что ты потомок того, кому была передана эта тайна. Твоя семья хранила тайну всё это время.

— Только часть тайны! — ответил мне Керруларий. — За несколько дней до своей смерти Святой Пётр призвал к себе семь самых верных сподвижников. Каждый узнал лишь часть тайны. Ни один человек не знает ответа на этот вопрос, ибо полностью он не был открыт никому.

— И какова же твоя часть, митрополит? Что тебе ведомо? — спросил я.

Митрополит Керруларий очень долго думал, прежде чем мне ответить. Решение далось ему с огромным трудом. Я ясно видел это.

— Что ж, — сказал Керруларий, — любому другому я бы ответил отказом, но его святейшеству Папе не стану. Я скажу, но прежде помни,… семь хранителей должны были передать не только саму тайну своим потомкам, но и нечто, что надлежало сделать в нужный час и в нужном месте. Речь идёт о столетиях, кардинал Гумберт. Ты понимаешь? Ни одному из смертных более не в силах раскрыть секрет кольца Богоматери.

Все эти слова были не больше, чем простые отговорки. Я слишком ясно понимал поведение митрополита и по сей причине, строго потребовал внятных ответов

— Вот та часть тайны, которая известна мне…. «Истина заключена в страданиях», — сказал мне митрополит.

Услышав такой ответ, я пришёл в ярость. Митрополит издевался надо мною. Это стало очевидно. Я не стал более слушать его слов. В тот вечер мы расстались врагами. А на следующей день в Софийском соборе во время богослужения Керрулария, я положил на святой алтарь буллу его святейшества Папы, отлучавшего его от церкви».

— Всё… — профессор Коэл шумно выдохнула и аккуратно свернула рукопись. Монах бережно принял из её рук рукопись. Все посмотрели на Боуда. Тот стоял с непонятным выражением лица. Чуть помедлив, он тихо произнёс:

— Мне надо подумать обо всём! Останемся пока в Лионе!

И уже садясь в автомобили, все расслышали, как он с горечью прошептал:

— Опять тупик! И на этот раз из него не найти пути!

Глава 23

Война продолжается

Савьера приложил к глазам бинокль. С высоты горного перевала было прекрасно видно происходящее. Вертолеты, выстроившись в линию, в боевом порядке заходили на ударные позиции. В воздухе стоял непрерывный свист. Прочертив линию, ракеты поражали наземные цели. Ракетные удары следовали один за другим. Маленький городок был давно превращён в горящие руины. Многочисленные пожары возникали повсюду вокруг него, отчего создавалось впечатление, будто горят сами горы. Взрывы не переставали греметь. Вертолёты снова и снова наносили удары. Савьере на мгновение показалось, что воздушная операция никогда не закончится. Но вот в ушах раздался долгожданный голос Метсон:

— Конец военной операции! Ваша очередь, капитан!

— Понял, центр! — коротко ответил Савьера. Он спрыгнул с валуна и вышел на дорогу. Первым стоял его джип. Следом,…конечно же, джип Кинсли. За ними, поднимаясь змейкой по серпантину, стояли ещё пятьдесят таких же джипов с символикой Х-5. Савьера подмигнул Кинсли. К его удивлению, она ответила тем же. Следом за ним она заняла место за рулём джипа. Как только дверца захлопнулась, Савьера громко заговорил:

— Внимание, всем агентам! В особенности тем, кто участвует в операции впервые. Держите все три пистолета для всех трёх уровней постоянно заряженными. Будьте предельны внимательны. Предельно! В общих чертах вы знаете, что делать. Проясню детали. Мы с Балаболкой действуем по одиночке. Все остальные по парам. Задача одна. Уничтожить как можно больше этих тварей. И последнее. Как только тронемся с места, каждый будет действовать самостоятельно на свой страх и риск. Все остальные будут поддерживать вас настолько, насколько это будет возможно. Короче…надейтесь только на себя. И тогда вы, возможно, останетесь в живых. Поехали, ребята!

Савьера по привычке положил два заряженных пистолета на соседнее сиденье и тронул джип. По привычке Савьера сразу же посмотрел на заднее зеркало и…тут же широко улыбнулся. Ему было спокойнее, когда позади него ехала Кинсли.