Кики и её любовь

— Кики, ты прилетела… Как ты быстро! — воскликнула Кокири. Слышно было, что говорит она с большим трудом. Кокири перевела взгляд на Окино. — Это я ее позвала, — пояснила она.

— Мама, что с тобой, ты в порядке? — Кики поспешно сжала ладонь Кокири.

— Ну конечно, я в порядке, — уверенно кивнула Кокири.

— Ты заболела?.. Давно?

— Да вот на днях. Подцепила где-то простуду. Ведьма — и простыла, в таком и признаться-то стыдно… — Кокири слабо рассмеялась. Видно было, что она бодрится изо всех сил.

— Началось-то все с ерунды. Просквозило на ветру, хоть погода и теплая была… ну и недосмотрели немного. К тому же все эти травы… Ты в этом году так много посадила, вот и… — проговорил Окино.

— Да нет же… Не в том дело, что я перетрудилась. Просто простуда застряла во мне и не может выбраться. Когда такое случается, приходится на нее же и положиться. У болезни тоже есть право голоса. — Кокири улыбалась через силу и пыталась шутить, как она это делала всегда. Но дышала она часто и неровно и на каждом слове будто задыхалась.

— А что врач говорит? — Кики посмотрела на Окино.

— Да вот, сказал, что нужен покой и постельный режим… — тихо проговорил Окино.

— Мне самой виднее, что происходит, куда там врачу. Ведьмы ведь издревле знахарками были… Сейчас, правда, как ни стыдно это признать, мы эту способность утратили… Но уж свое-то тело я досконально чувствую. И понимаю, что происходит, так что не стоит и волноваться. — Кокири говорила с трудом, с перерывами, выдыхала слово за словом. — Дзидзи, иди-ка сюда.

Она протянула руку к Дзидзи, тот сидел чуть поодаль и наблюдал за происходящим, стараясь не мозолить глаза. Кот чуть поразмыслил, а потом вскарабкался на край кровати.

— Иди сюда, прижмись к моей щеке.

— А можно? — уточнил Дзидзи, но тут же залез к Кокири на подушку, высунул свой крохотный бледно-розовый язычок и лизнул Кокири в щеку.

— Ой, ты что делаешь, щекотно же! Какой славный у тебя язычок! — Кокири весело поежилась от щекотки.

— Эй, Дзидзи, так нечестно, я тоже хочу! — воскликнула Кики.

— Ну так иди сюда, малышка! — Кокири приподняла край тонкого одеяла. Кики сбросила туфли, скользнула под одеяло и улеглась рядышком, а потом дурашливо потерлась головой о грудь Кокири.

— А-ха-ха-ха! — рассмеялась Кокири.

— А-ха-ха! — вторила ей Кики.

— Мя-ау! — Дзидзи, пробивая себе дорогу головой, втиснулся между ними.

— Все-то вам весело… — обронил Окино.

— Мама, а лекарство ты пьешь? — спросила Кики, слезая с кровати.

— Да, свое собственное.

— Не пропускаешь?

— Немного выпила, да и хватит. Больше пить нужды нет.

— Так не пойдет. Ты должна пить его больше, намного больше, гораздо больше.

— Ты уверена, Кики?

— Да. Я ведь твоя дочь. И так говорит ведьминская природа ведьмы Кики. Я привезла лекарство, что сама приготовила. Может, мое поможет лучше.

Кики сосредоточенно нахмурилась, сжала губы, а потом направилась прямиком на кухню. Там она надела передник Кокири и принялась за изготовление лекарства. Она всыпала в чашку много порошка, с горкой, залила его кипятком и приготовила крепкий настой. Потом велела Кокири выпить часть, а слабым раствором протерла ей лицо и руки, еще часть вылила в бадью, чтобы согреть ноги. Ведьмочка поставила на печь кастрюльку с отваром, и весь дом наполнился пряным ароматом. У нее было две бутыли лекарства, более чем в избытке, должно быть, как рз для этого случая. Зато теперь Кики могла расходовать травы не жалея.

— Какая же ты молодец, Кики! Такая умелица стала! — весело прищурилась Кокири. Мне сразу полегчало. Как же я рада, что ты прилетела.

Лицо Кокири чуточку порозовело.

С тех пор так и пошло. Кики каждый день придумывала что-нибудь новое, чтобы Кокири было легче пить лекарство, как только ни изощрялась, придавая зелью новый аромат. Но Кокири день ото дня все больше слабела и почти перестала говорить. Кики продолжала отчаянно варить зелье, заставляя мать пить его чуть ли не по капле.

— Кики, оставь ты это лекарство, довольно. Моя… Мое… Просится в полет, ввысь… — Кокири вздохнула, подняла глаза да так и замерла. А потом проговорила, глядя куда-то вдаль, в никуда: — Кики, позаботься о моих грядках с травами, пожалуйста. Они просят воды…

— Мама, ты об этом даже не беспокойся… Я здесь, с тобой. Я обо всем позабочусь. — Кики обняла Кокири и ласково покачала.

— Я спокойна, совершенно… Знаешь, каждой ведьме однажды предстоит отправиться в путь. Я исчезну, уйду туда, за родной лес. С твоей бабушкой было так же… Тихо и мирно. Родной лес ведь недалеко отсюда. Совсем рядом вот здесь. Теперь-то я наконец поняла, о чем она говорила… — Кокири с усилием подняла веки и посмотрела на Кики.

Со следующего дня Кокири только и делала, что дремала, практически не просыпаясь. Казалось, будто что-то понемногу ускользает из нее, исчезает…

— Мамочка!

Если Кики или Окино звали ее, то Кокири чуть приоткрывала глаза и пыталась слабо улыбнуться. Но ее губы не произносили ни слова. Кики не отходила от кровати и гладила руку матери.

Ведьмочка вышла из дома, чтобы полить грядки с лекарственными травами.

Небо было чистым, и яркое летнее солнце заливало сад своими лучами.