Кикимор

— Если Угела, то, пожалуй, я это переживу! — усмехнулся полукровка, но друг шутку не поддержал. Тогда Кикимор с подозрением спросил:

— И что ты предлагаешь?

Иголка выпала из рук Вихра. Он поспешно подтянул ее за нитку и опять воткнул в ткань — и себе в палец. Ойкнул, слизнул кровь и продолжил шитье.

— Ну…ты можешь попросить кого-то. Вон моров, например.

— А почему не кик? — прищурился Лесн.

— Потому что кики более…агрессивные что ли. И таких, как я, вообще не замечают. А моры всегда доброжелательны, то со стола чем-нибудь угостят, то просто здравствовать пожелают. Добрее они.

— Тебя что, жена главы не кормит?

— Кормит, — вздохнул сирота, — но ясное дело, не так, как их.

Лесну разговор не нравился. Он пришел, чтобы друг его поддержал, они вместе поругали бы навязчивых представителей болотных племен, и полукровка наконец успокоился бы, а Вихр только больше нагнетал обстановку. Вот он друг вообще или как?

— Ни с кем никуда не пойду! — заявил Кикимор однозначно. — Я родителей одних не оставлю!

— Так представь, какой им будет почет, если ты Силой овладеешь! Им, может, до конца жизни можно будет не работать! — сирота мечтательно улыбнулся. Полукровка не был настроен так оптимистично.

— Они занимаются тем, что им нравится. Не думаю, что их надо спасать от работы. И вообще, нам что, больше поговорить не о чем?

Вихр откусил нитку, воткнул иглу в "подушечку" и закрыл плетеную коробку с швейными принадлежностями.

— Я думал, это сейчас тебя больше всего волнует.

— Ты ошибся.

Вихр, недовольно сопя, надел рубашку. Лесн почувствовал, что встреча с другом не улучшила его настроения, а ухудшила, и решительно встал.

— Ладно, пойду я, — он шагнул к лошади и взял ее под уздцы.

— Лесн! — подскочил тут же Вихр. — Ты все-таки подумай! Ты же все равно здесь чужой! А там как сыр в масле кататься будешь! Что ты теряешь?

Сирота посмотрел на друга с надеждой. Может поймет наконец? Они же оба знают, что никому здесь не нужны! Если б такое заманчивое предложение сделали ему, Вихру, он бы согласился, не раздумывая. Уважения, почетная работа, собственная семья… Чего еще может желать человек?

— Теряю, — сказал Кикимор. — И в данный момент друга.

Вихр задохнулся от возмущения.

— Да я как лучше хотел! Да ты…морда неблагодарная!

— Кому лучше? Тебе? Что они тебе пообещали?

— Важно то, что они пообещали тебе! Работа, почет! Невесту тебе найдут хорошую!

Лесн испуганно отступил назад.

— Мне невесту не надо! Мне еще рано жениться!

— Тебя бы всему научили!

— Я и сам справлюсь! Разберусь со всем без помощи предателя!

— Неблагодарная морда!

— Повторяешься!

— Эй-эй! — в их сторону спешил сам глава, зашедший, видно проверить подведомственную ему территорию и увидевший парней, стоявших друг напротив друга с сжатыми кулаками. — Ишь ты, нахохлились, как петухи перед дракой!

Вихр с обидой посмотрел на вышагивающих по двору кур и уток.

— Мы не нахохлились!

— Ишь ты, умный нашелся. А ну, один— брысь отсюда, тебе тут делать нечего! А второй — работать, живо! Бараны малолетние!

Лесн повел лошадь к калитке. Вихр поспешил к сараям. Оба они испытали от состоявшегося разговора обиду и разочарование.

Что ж, так тоже бывает.

* * *

Когда Жад зашел в дом, обнаружил, что там царит бардак. Отец с дядькой еще не вернулись с поля, дети скучковались в углу и испуганно смотрели на маму и сына главы поселения, принесшего ей плохую весть. Парень молча кого-то ждал, посматривая в окно, мать причитала, заламывая руки.

— Он не сам! Он не мог! Это его красниковский найденыш подбил! Он же такой мальчик хороший! Руки золотые! Отцу во всем помогает, с животинкой ладит! А как к этому стал ходить, не узнать! Вот вчера…

— Здравствуй, Род.

Парень обернулся. Был он лет на пять старше Жада и уже считался взрослым и самостоятельным мужчиной, помогал в решении поселенческих споров, выполнял отцовы поручения. Как сейчас.

— Здравствуй, Жад. Пойдем, отец с тобой поговорить хочет.

Мать опять запричитала.

— Пойдем, — согласился пахарский сын и первым шагнул к двери. — Что за повод?

— Да есть информация, что тебя видели у дома Красины перед пожаром.

Глупость и вранье. Только вот чем доказать это?

— Врут, — Жад посмотрел на мать, ибо в первую очередь заявление адресовалось ей, но та только визгливо попросила:

— Ты никого не выгораживай только, сыночка!

Стало горько. Не верит, значит. Род коснулся его плеча.

— Отец заждался.

Жад развернулся к матери спиной — понурый, сгорбленный, словно и правда в чем виноват был. Взялся за ручку двери…

Сестра повисла на нем внезапно. Уткнулась в шею, прошептала:

— Мы верим, Жад, верим. Знаем, что ты никого зазря не обидишь ни по глупости, ни по задумке. Знай это, ладно?

Она неуклюже ткнулась губами в его щеку и отпустила его также внезапно, как и обняла. Мать молчала. В тишине скрипнула, открываясь, дверь.

— Молодец у тебя сестра, — заметил Род, подходя к калитке. Жад кивнул. Да, сестра молодчина. Он бросил украдкой взгляд на крыльцо, на матери не увидел, только две кудрявые головы младших братьев высовывались из окна.

Жаль…

* * *