Кикимора

Петька едва сдерживал слезы и ком, давящий грудь, пытавшийся вырваться из груди. Самих слез не было. Глаза заболели, набухая, губы сжались в узкую полоску, вновь треснув. Ладонь сжалась в кулак, разрывая тонкую корку, покрывающую страшные шрамы.

Старый врач с грустью смотрел на лежащего перед ним ребенка. Обожженный до неузнаваемости чертовой кислотой, он больше походил на мертвеца, с которого сняли шкуру. Все его тело кровоточило и было покрыто гноем. Ему кое-как удалось стабилизировать состояние мальчика, но оно по-прежнему оставалось критичным. Три дня не отходил он от его кровати. Юрьич посмотрел на свои искалеченные ноги и ухмыльнулся. Отойти, ну да… Как же… Тут бы просто встать на них теперь…

После того, как он помог Наде с детьми сбежать, глава мародеров избил его и сломал обе ноги, чтобы врач не надумал сбежать.

- Тварь! – рычал Сиплый, яростно прыгая на ногах пожилого врача, ломая старческие кости тяжелыми берцами. – Ты у меня тут вечно ползать будешь! Гнида!..

Юрьич смог выторговать жизнь себе и безнадежно обожженному парню, пообещав лечить бандитов. Такого классного хирурга у мародеров не было. Он смог доказать свою полезность, вытащив с того света нескольких важных, приближенных к Сиплому бандитов. Одному даже спас жизнь после укуса мертвяка, ампутировав руку так аккуратно, что уже через пару дней мародер смог встать на ноги.

- Я буду лечить вас при условии, если ты сохранишь парнишке жизнь и дашь мне все необходимые лекарства для него. Иначе просто застрели, ибо я и пальцем не пошевелю, чтобы спасти твоего сына… - выхаркивал слова Юрьич, сплевывая кровавую слюну, ерзая на грязном полу, пытаясь не кричать от боли в конечностях.

- Ах ты, тварь! – взревел Сиплый, но смягчился, глянув на побелевшего парнишку, чья рука была туго перетянута жгутом.

В тот же вечер Юрьич совершил невообразимое. Аккуратно отделив раненую и отравленную конечность, он зашил культю, дав парнишке второй шанс на жизнь, после чего Сиплый приказал снабдить передвижной медблок всем необходимым, что потребует калека.

И вот уже третьи сутки Юрьич не отходит от постели умирающего мальчишки, а сегодня, наконец-то, результаты анализов показали хоть какой-то прогресс.

- Держись, Петь, - ласково прошептал врач, выходя из задумчивости.

Парнишка лежал, беззвучно содрогаясь всем телом. Кто знает, какие муки сейчас переживает этот битый жизнью парень? Какие адские страдания приходится ему терпеть?.. Юрьич грустно вздохнул.

Работа по штопанью ран после огнестрела или холодняка сменялась заботой о ребенке и перемежалась коротким сном и отдыхом. Ехали они долго и раненых приносили регулярно. То пьяные бандиты вопросы решать возьмутся на ножах, то какой-нибудь дурачок себе в ногу выстрелит, то сломает ребро еще кто-то из вольнонаемных, упав с крыши… Юрьич штопал и лечил всех, без остановки, круглосуточно. Петька пошел на поправку физически, но не морально. Он замкнулся в себе и постоянно молчал. Врач регулярно менял окровавленные бинты, ухаживал за ребенком как за собственным сыном. Сложнее всего оказалось с глазами. Пары кислоты повредили их, и врач боялся, что мальчик ослепнет навсегда.

***

- Петь?! – раздался тихий голос, мальчик вздрогнул.

- Кто здесь? – насторожившись, он, попытался повернуть голову так, чтобы лучше слышать.

Голос был смутно знакомым, но узнать его он смог не сразу.

- Петя, - ахнула женщина, и по каким-то ноткам он наконец-то смог узнать говорившую.

- Теть Надя? - улыбнулся он обожженными губами. – Это вы? А Сашка? Сашка тоже тут?

- Петенька, - выдохнула Надя, подойдя ближе.

Она хотела дотронуться до лежащего, но побоялась. Все его тело было покрыто язвами и шрамами. Женщина прижала руки к лицу, вновь ощущая, как слезы наворачиваются на глаза.

- Петенька, как ты? – поинтересовалась она, не найдя что сказать.

- Ну, не очень, - слегка пожал мальчик плечами.

- Наденька! – раздался старческий голос с кровати в тени стены.

Надежда узнала говорившего, кинулась к Юрьичу, обняла его, прижалась всем телом.

- Алексей Юрьич, я за вами пришла, как я рада, что вы живы! Нужно срочно уходить, у меня тут машина…

- Дочка, - аккуратно отстранил врач женщину. – Как детишки? Живы, здоровы?

- Да, хорошо с ними все, собирайтесь, надо уходить…

Врач, печально улыбаясь, снова отстранил женщину, откинул одеяло и приподнялся на локтях, подтянул к себе костыли. Надя охнула. Слезы радости сменились на слезы разочарования.

- Как же так, Алексей Юрьич, кто это, за что? Неужели?!.

Она не договорила, снова прижав руки к лицу, боясь, что ее голос могут случайно услышать люди снаружи.

- Не переживай, - все так же улыбаясь, отозвался врач и, неуклюже переступая непослушными конечностями, подошел к носилкам с мальчиком.

Старческая рука аккуратно погладила Петьку по лбу. Врач с любовью смотрел на раненого и задумчиво молчал. Наконец-то, собравшись с мыслями, он обернулся к ней.