Килька неслабого посола (СИ)

Начинаю уже не давить на стопу, а щекотать. Смотрю на его реакцию, блин… а он глаза выпучил, челюсти стиснул, ноздри раздул и еле дышит, да ещё и кулаки сжал до белых костяшек. Это он так на щекотку реагирует? А тут и кипяток созрел! Я соскакиваю и понимаю, что надо, наверное, руки помыть после «массажика», смотрю на них вопрошающе. И Кот мне как-то недобро сипит:

— Катись, танцуй. Я сам всё налью и попью!

— А ты не пойдёшь, что ли?

— Уходи! — вдруг заорал Кот. Вот, чёрт! Сейчас-то что? Обиженно надуваю губы, натягиваю футболку и выкатываюсь на танцы. Пока в холле завязывал шнурки на кедах, слышу из комнаты ругань (вроде ТатьСанна на улице!):

— Какого хуя всё это?! Какого хуя?!

========== 5. ==========

Кот

На детские танцы я не пошёл, но на вожатские решил идти. Передрочил и вроде успокоился. Нужно просто не акцентироваться на нём, заняться делом уже, весь разврат от лени и от излишка свободного времени. Чего лежал? Что ждал? Если бы пошёл на детскую дискотеку, не было бы этого… ммм… срыва. Даже не знаю, как назвать. Трах пятки? Любовь ступней? Конечно, я знал, что ступни ног — эрогенная зона, но как-то не думал, что настолько. Или зависит от того, с кем? И вот, чтобы не париться, не анализировать, не фантазировать, решил, что пойду ночью на вожатскую тусовку. Сегодня она в клубе, посвящена открытию смены.

Ели, пили, танцевали, благодаря Кильке играли в фанты. Ему же, правда, и перепало. Ритка, уверенная, что фант вытягивает Ксюха, загадала:

— А этому фанту взасос поцеловаться с Серёгой!

Килька, по-моему, опешил, что невероятно. А все в подпитии, хохочут, подбадривают, и я первый:

— Не дрейфь, Киля, у Серёги медицинская справка есть, он здоров!

Серёга подпрыгнул к мелкому, сгробастал мартышку обеими руками, только хвостик и виден из-под Серёгиной толстовки и руки жалостливо висят. Серёга с рыком примкнул к мартышкиному лицу. Гад, головой ещё ворочает, это он так языком в нём крутит? Противно стало и мерзко, эх…

Мой дружок от Кильки отпрянул, губы у обоих блестят. Серёга довольнющий, мелкий — растерянный. Но быстро справился с собой и так же быстро свернул эту долбаную игрушку, тут же предложив другую — твистер. На плитках пола фломастером написал цифры и давай изголяться над желающими. Те запутывались руками, ногами, падали друг на друга, опять весело. В разгар твистера ко мне подходит Серёга и тихо в ухо говорит:

— Не дёргайся, чмокнул только! Я ж не сука!

Я покосился на друга:

— Да я и не дёргаюсь… ты Ксюхе это скажи!

— Она-то как раз пусть дёргается, ей не скажу!

На этом месте меня вызвали играть в твистер. Сначала я довольно легко обыграл Наташку с седьмого отряда, ей просто не повезло с циферками. А потом с победителем вызвался сразиться и Килька, а Наташка стала циферки называть, отвернувшись от нас.

Поднимаю правую руку:

— Два!

Килька левую ногу:

— Семь!

Стою, любуюсь на килькину ногу. Поднимаю левую руку:

— Двенадцать!

Теперь прижался шеей к его ноге. Он поднимает левую руку:

— Три!

Килька перегибается через меня… В общем, у нас что не игра, всё к одному сводится, ко грехопадению. Тут, правда, цель удержаться, не упасть, переплетаясь телами. Я сильный, а Килька гибкий, поэтому сражались долго. Позы принимали самые причудливые, то я на нём, то он между ног, то я лицом в его зад, то он пыхтит мне в шею. И таки я победил. Он поднимает левую ногу:

— Пятнадцать!

— Аааа! Я через этого кабана не дотянусь! — а правая нога на единице стоит.

— Под ним давай!

Чувствую, лезет под моим задом его нога, ну я и пошевелился немножко, Килька рухнул. А я закричал тарзаном. Ладно, хоть Киля не расстраивается, когда проигрывает, лежит на клеточках твистера и смеётся. По доброй традиции подхватываю его с пола и кружу.

Ещё Килька меня на танец пригласил, на медленный! Правда, у Серёги Стаса Михайлова не оказалось в фонотеке, но он какую-то офигенскую румбу включил. Бальными танцами я никогда не занимался, но поддержать могу, а вот по поводу Кильки у меня закралось подозрение, что он в хореографию ходил. Крутится, задницей восьмёрки выделывает, страстно губу нижнюю закусывает, то приближается, то отдаляется, двигает меня тельцем своим, обнимает меня за шею, я его за рёбра, в моей руке его ладошка… Ну да! У него вновь дурилка, а у меня вновь секс. Чувствую себя озабоченным котом, но котом, которого хотя бы не динамят так явно!

Потом я напился. В отличие от мартышек, я пьяный никогда не отключаюсь, поэтому прекрасно всё помню. Как танцевал вместе с Килькой на кубике, как догонял его, сбежавшего покурить, как отбирал очередную пачку сигарет, как поспорил на желание, что мы отрядом все спортивные соревнования на смене выиграем, как потом, навалившись на Килю, шёл в корпус, как он ржал над тем, что я упал на пол, снимая джинсы. Я всё прекрасно помню!

Килька