Килька неслабого посола (СИ)

Причём тут Серёга? Причём тут сценарист? Но эти вопросы на заднем плане, а на авансцене Кот и его глаза, руки, губы… Он вдруг хватает флакон с маслом для загара и льёт мне на щель между ягодицами, лезет туда пальцами. Я понимаю, что сейчас! Это будет сейчас! Кот подпихивает под меня скрученное полотенце, чтобы зад оказался выше, и, наверное, как-то «пожалел» этим мою хотелку, которая тоже затвердела и выпрямилась под живот. Кот вставляет мне внутрь палец, крутит, ох… приятно и стыдно. Он давит на стенки моей кишки, ох, приятно и очень стыдно! Это ведь проход не для пальца! Ох, и не для двух! Приятно, стыдно и немного больно, тянет! Анус начинает дёргаться, я не могу расслабиться. Ох, а три пальца это не перебор? Приятно, ужжжасно стыдно и всё-таки больно, но не так, чтобы орать… А это уже не палец! Чувствую не только, как он входит в меня, но и его ноги между моих, широко раздвинутых, его живот на пояснице, его лоб на спине. Ой-ёой-ёой! Как больно и как приятно, и не фига не стыдно! Нет, только больно! Нет, только приятно! Мамочка, как больно, ммм… он не порвёт меня пополам? А прямая кишка, вернее, сфинктер после этого работать будет вообще? Я не стану человеком, который всегда срёт? Ой! Он двигается, как он может это? Где там двигаться? Как больно… как приятно? Кот шипит что-то, мычит что-то, протискивает свою ручищу к моему бьющемуся члену, обхватывает его, подбадривает его. Но больно всё равно, хоть заподбадривайся! Как долго всё это, время остановилось и не тикает! Тикает только в мозгу (вот как, вот как, вот как) и тикает в паху (да-так, да-так, да-так), и хлюпает в заднице (вряд ли воспроизвести).

— Ки-и-иля-а-а-а! Ш-ш-што ты сделал? — хрипит Кот и много раз быстро дёргается во мне, превращая боль из тупой в режущую, заставляя меня вскрикивать и скулить, а потом внутри становится горячо, подо мной становится мокро, а мне становится всё равно. Уф-ф-ф! Вот, значит, как? Ох-х-х! Да, это так! И вряд ли воспроизвести те слова, которые Кот мне стал шептать и сипеть в ухо, в шею, в затылок. Что-то про урода, про сволочь, про Серёгу, про сливочное масло, про трах пятки, про вратаря Алёху Иванова, про фильм «Звонок», про клумбу, про сифу, про то, что жрать больше надо, про любовь и опять про сволочь, про садиста… Что-то малосвязное!

— Кот! Вытащи, а? А потом уже вся эта абэвэгэдейка!

Кот затыкается и вытаскивает свой член, но лежит на мне, сгрёб меня под себя, а заодно и одеяло, которое превратилось в ком подо мной. Он не даёт мне повернуться. Он не хочет мне смотреть в глаза? Он спрашивает:

— Я очень больно? Я не справился? Я… Прости.

И я понимаю, что ему реально плохо. Ему было приятно, но больно и ужасно стыдно. Но ведь я сам захотел! Он не виноват! Поэтому говорю:

— Кот! Мне не было больно! Только чуть-чуть! Ты классный!

— Врёшь ты всё, мерзкая Килька!

— Поцелуй хоть меня! Озабоченный!

Он выдыхает, целует и не слазит с меня ещё минут десять. Сердце ухает, хотя уже все остальные органы сникли. Ухает плохо.

— Саня, там в пакете таблетки от… дурости! Дай мне одну, и запить.

Выпил таблетку. Лежал ещё долго (и рядом обеспокоенный Кот). А потом мы купались, вернее, отмывались. Полное впечатление, что в заднице шлюзы открылись и твой канал речной водой так заполнен, что пара корабликов войдёт. Говорю это Коту и вижу, что начинает улыбаться. Начинает мне верить! Какой он хороший! А ведь я его люблю! А он? Самое ужасное, что он, наверное, тоже. Нельзя меня любить, Шурик, нельзя, это будет больно, прости…

========== 9. ==========

Кот

Эх, Килька, рыбья кость, что ж мы с тобой наделали… Отнестись к этому, как к полезному багажу знаний и умений, не могу и не хочу. Не хочу, так как циничностью никогда не отличался и к нетрадиционным отношениям никогда не благоволил. Не могу, так как привязался к Кильке, не представляю, что смена закончится, и мы расстанемся. Это любовь? Конечно, я уже влюблялся. И неоднократно. И всегда по-честному, как в последний раз, с головой окунаясь в чувство, в сложные игры и интриги, томясь от недомолвок, воображая какие-то хэппи энды. Каждый раз счастливое возбуждение перед свиданиями, бессонные ночи, мучительное придумывание слов и подарков, ревнивое наблюдение за возлюбленной, торжество от выигранной партии в постельного дурака и, наконец, ленивое удовольствие от осознания, что тебя любят.