Килл крик

Левую руку Сэма пронзила боль, и он заметил, что из всех сил сжимает и выкручивает покрытую шрамами кожу.

– Так вы написали книгу, чтобы подпитать дом? Чтобы сделать его сильнее? – спросила ошеломленная Мор.

Адьюдел еле слышно ответил:

– Оно этого хотело. Рейчел… она сказала, что я получу кое-что взамен. Она сказала, что таков уговор. Так и было! Я получил то, что хотел. Мою книгу, мою специальность, дело всей моей жизни приняли всерьез. Меня приняли всерьез!

Трость задрожала в нетвердой руке парапсихолога.

– Оно было тогда в доме, со мной. Я чувствовал, что оно наблюдает за тем, как я пишу. А потом книга вышла, и люди стали покупать ее, люди стали ее читать. И несколько лет все было так, как обещала Рейчел. Понимаете, дому требовался рассказчик.

Рассказчик. Сэм взглянул на Себастьяна. Тот отвел глаза. Сэму показалось, что губы старика тронула едва заметная гримаса.

Или это была улыбка?

– Дому нужен кто-то, способный нести слово о нем в мир, – продолжал Адьюдел, – но я не справился.

– Люди стали считать вас мошенником, – сказал Сэм.

Адьюдел горько вздохнул. Его глаза за стеклами огромных очков словно стали еще меньше.

– Дом воспользовался мной. Так же, как сейчас пользуется вами. А когда вы удовлетворите его потребность, он вас бросит. Он вас забудет. Это случилось с Рейчел Финч. Это случилось со мной.

– С нами этого не случится, – громыхнул в тесном кабинете голос Уэйнрайта.

– Случится, – заверил Адьюдел. Кривая улыбка разрезала его старческое лицо, словно трещина – землю. Он пытался сдержать ее, но десятилетия страха и стыда рвались наружу. – И вас тоже ждет забвение.

На улице почти стемнело, хотя небо еще светилось синевой, тут и там окрашенной розовыми отблесками заката. Дома по обе стороны улицы поднимались громадными черными стенами – они точно оказались на дне узкого ущелья, куда не доходили лучи солнца.

Сэм посмотрел на часы: четверть восьмого.

«Сколько же мы там пробыли?» – удивился он про себя.

На тротуар он ступил с ощущением, будто потерял несколько дней, а может, и неделю. Они никак не могли сидеть у Адьюдела дольше двух часов, однако теперь брели обратно к Вашингтон-авеню с пустыми, как у конченых торчков, головами, неспособные осмыслить полученную информацию. К компании присоединился жаждущий подышать свежим воздухом Себастьян.

Сэму следовало бы посмеяться над теорией парапсихолога, над этой жалкой, несуразной страшилкой.

Но он не стал смеяться. Не смог.

Именно Сэм рассказал Себастьяну о Кейт. Старик не хотел верить, отказывался допускать, что дом мог быть виновен. Чем больше Сэм настаивал, тем сильнее Себастьян сопротивлялся.

«Это естественная реакция. Мы все сначала искали разумное объяснение», – убеждал себя Сэм.

Но с Себастьяном что-то другое. Он не отказывается верить, ему просто не нравится слышать то, что я ему говорю. Он как будто… как будто защищает дом.

Эта мысль привела его в бешенство. Проклятый дом. Тварь, захватившая их жизни. Тварь, которая не остановится, пока не осуществит свой таинственный план или пока все они не…

Умрут.

Сэм хотел сглотнуть, но горло точно свело судорогой.

Что нам делать? Что, черт возьми, мы должны делать?

Внезапно в голове вспыхнул ответ.

– Нам нужно вернуться в дом, – объявил Сэм, стоя на бруклинском тротуаре в лучах заката, пожиравшего боро, словно голодная багровая тень.

Все обменялись растерянными взглядами.

– На Кровавый ручей? – спросила Мор.

Сэм кивнул.

– Зачем? – удивился Себастьян.

– Себастьян, что бы это ни было, оно преодолело тысячи миль, чтобы до нас добраться. Мы никогда не освободимся, если не найдем способ это остановить.

– Как? Что мы, по вашему мнению, можем предпринять, вернувшись в дом?

– Непонятно. – Сэм обернулся и увидел, что Мор стоит, засунув руки глубоко в карманы своего приталенного черного плаща, а ветер мотает ее длинные черные волосы туда-сюда, точно маятник. – Но Сэм прав. Надо ехать. И вы поедете с нами.

Старик усмехнулся:

– И зачем, скажите на милость, мне?…

– И первый кирпич выпал, – сказал Сэм.

Себастьян охнул:

– Откуда вам об этом известно?

– Вы на этом месте остановились, верно?

Себастьян молчал.

– Это у всех нас последняя строчка, – продолжал Сэм. – Мы все остановились у этой кирпичной стены, в точности такой, как на Кровавом ручье. Нам надо попасть в ту комнату, Себастьян.

– Зачем? Что там внутри?

Сэм покачал головой.

– Не знаю, – признался он, мечтая, чтобы у него нашелся ответ, хоть какой-нибудь.

– Вы же слышали, что сказал Адьюдел, – обратилась к Себастьяну Мор. – Дому требуется рассказчик. Вот чем дом занимался с прошлого ноября – заставлял нас писать его историю.

В голове Сэма вспыхнула догадка: «Дом проверяет нас, хочет выбрать кого-то одного». Он поглядел на Себастьяна, такого бодрого, такого помолодевшего – и телом и душой, – и невольно задумался: что, если дом уже сделал свой выбор?